KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Жили мы через два двора, отца у Миши не было, он его и не знал никогда (как говорили злые языки в деревне: "Нагуляла Клавдия"), жил с мамой и бабушкой. Мама работала в колхозе, а бабушка вела всё домашнее хозяйство. В тот год, как только просохло после весенней распутицы, начали они строить новый дом, потому что жить в старой, крытой соломой избе уже было невозможно. Как сказала бабушка Миши: "Окнами в землю ушла". Ещё осенью колхоз выделил им стройматериалы: лес, доски, шифер и прочее. С раннего утра до позднего вечера во дворе моего друга стучали топоры, трое колхозных плотников ставили сруб пятистенки. Временно Миша с бабушкой и мамой переселились в сарай, потому что старую избу снесли, и стройка велась на её месте. Соломенная крыша сарая протекала, и плотники подвесили над кроватями кусок брезента с наклоном в одну сторону, чтобы стекала вода во время дождей. 

Нам, детям, нравилось "путаться под ногами", как говорили плотники, на стройке. Смотреть, как затёсывают брёвна, как укладывают одно на другое, нравился аромат сосновой щепы, нравилось наблюдать, как из-под рубанка и фуганка ложится на землю тонкая стружка. В тот день ребята постарше, которые уже в начальных классах учились, предложили сходить за горохом на колхозное поле. В нашей компании мы с Мишей были самые младшие - мне шёл седьмой год, а другу моему было шесть лет без одного месяца. Я отказался с большим сожалением от этого интересного "мероприятия", потому что бабушка с утра ещё предупредила меня, чтобы далеко не отлучался - намечалась поездка в соседнюю деревню к близкой родственнице, а оставлять меня дома одного она не рисковала. А Миша ушёл с ребятами, даже не предупредив бабушку, которая вряд ли его отпустила бы. 

Съездить в тот день в гости не получилось, не случилась "оказия", на которую рассчитывала бабушка, и, провожая корову  в стадо после полуденной жары, я увидел за селом ребят, сидевших кружком и что-то обсуждавших. Миши среди них не было. 

- А Мишка где, - спросил я у них.

- Пропал Мишка, - ответили ребята, - объездчик нас чуть не поймал, мы в лес успели убежать, а он отстал. Там ещё парторг на "козле" подъехал.

- Объездчик с парторгом точно его поймали, - уверенно сказал один из ребят, - теперь мамке Мишкиной влетит.

- Вы ж не видели, поймали его или нет. Давайте пока никому ничего не будем говорить, тут подождём, может, вернётся Миша, - предложил я.

Ребята со мной согласились.

Объездчиком в колхозе работал, если это можно назвать работой, инвалид войны Степан, потерявший на фронте кисть левой руки. Было ему чуть больше сорока, здоровьем, если не считать увечья, обладал он отменным. Как говорили односельчане: "Не переработался!" За год до этих событий колхоз купил орловского рысака "на племя", чтобы жеребец не застаивался в конюшне, его доверили "разминать" Степану, вот и разъезжал объездчик по полям на этом красавце. 

Долго мы сидели на бугорке за селом, обсуждая событие и с надеждой поглядывая на темневшую в двух километрах от села опушку леса: вдруг появится Миша! И вот уже солнце начало к горизонту клониться, когда наши зоркие детские глаза увидели, как из оврага, что тянулся от леса к селу, появилась маленькая фигурка, это был Мишка! Мы бросились ему навстречу. Лицо его было заплакано, на одной ноге не было тапка. Эту обувь по деревням носили цыганки-коробейницы, была она всех размеров - и на детей, и на взрослых. Пошитые из тонкой кирзы тапки стоили рубль пара, обычно на лето брали детишкам две пары и хватало с весны до осенних холодов.

Стали мы Мишу расспрашивать, что же с ним приключилось.

- Я почти успел за вами, но в горохе запутался, упал, тапок потерял, тут уже объездчик близко был, я в одном тапке к лесу побежал, но там парторг подъехал, и Степан нагнал на коне. Парторг схватил меня за руку, стал расспрашивать, чей я есть и кто ещё со мной был. Степан назвал фамилию и имя мамки. Я испугался, что мамке попадёт из-за меня и сказал, что я Сашин.

Надо отметить, что в деревне людей больше по т. н. подворьям знали, чем по фамилиям. Мишку с его близкими звали Сашины по имени погибшего на фронте деда Саши - мужа бабушки и мамкиного отца. 

- Парторг открыл заднюю дверь "козла" и сказал, чтобы я садился, - продолжил Миша свой рассказ, - выпустил мою руку, и я рванул к лесу. Пока Степан садился на коня, а парторг обегал вокруг машины, я заскочил в лес и побежал сначала через кусты вдоль опушки, а потом вглубь от дороги. Не помню, сколько бежал, остановился, когда понял, что уже никто за мной не гонится. Когда отдохнул и огляделся, то сообразил, что не знаю, в какой стороне деревня. Долго сидел под дубом, страшно очень было. Потом вспомнил, что солнце, когда мы шли за горохом, светило нам в спину и пошёл на солнце. А когда на дорогу вышел, то понял, куда идти. 

Тут Миша попросил меня пойти с ним, чтобы меньше от бабушки попало. Подошли к Мишкиному подворью, во дворе за накрытым столом ужинали плотники. Бабушка хлопотала возле сложенной тут же из кирпича от сломанной печи из старой избы плиты-времянки. Увидев нас с Мишкой и осмотрев внука, она сурово спросила:

- Ты где был, пострел? Тапок куда дел?

Мишка всё честно рассказал. Один из плотников, дядя Илья, стукнул по столу кулаком и сказал:

- Совсем обнаглел Степан, вроде нормальный мужик, воевал, у самого младший пацан только в школу пошёл!

- Это он перед парторгом выслуживается, боится непыльную работу потерять, - подытожил другой плотник, дядя Иван.

- И что ж ты сказал парторгу, чей ты есть? - спросила бабушка.

- Сказал, что Сашин, - ответил Мишка.

Бабушка всплеснула руками и закричала на внука:

- Да какой же ты Сашин?! Дедовы косточки сгнили давно неизвестно где! Кто знает, кто тебя делал?!

Миша вдруг всхлипнул и громко заплакал.

- Сергевна, зачем же ты так? Ребёнку без того нынче по самые ноздри хватило, а тут ты ещё, - заступился за Мишу дядя Илья.

Мишкина бабушка как-то обессиленно присела на стоявшую у стола скамейку, закрыла лицо руками и тоже заплакала.

Внук подбежал к ней, уткнулся в колени, плечи его вздрагивали. Бабушка одной рукой обхватила его голову, а другой гладила худенькую спину...

История эта продолжения не имела, мамку Мишкину в правление колхоза не вызывали. Осенью сняли Хрущёва, а при Брежневе как-то тихонько упразднили и объездчиков в колхозах. 

 

Мирный атом специально для kavicom