KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Угроза эта по-настоящему реализована не была. Конечно, доставалось время от времени, как, наверное, перепадало всем моим ровесникам: когда рукой, кода – тем, что под нее попадется. Чаще всего влетало от мамы: в советских семьях воспитание считалось уделом женщины. При всей моей безграничной любви к родителям, я и спустя тридцать лет помню, что скакалкой по спине – это больно.

Сейчас, думая о своем ребенке, причем думая ежеминутно вот уже четыре года, с того самого дня, как он появился в моей жизни, я очень не хочу, чтобы его детские воспоминания были связаны с родительскими окриками и шлепками по мягкому месту. Но разве можно вырастить ребенка, ни разу его не отшлепав? А как же быть, если малыш затеял истерику прямо в тесном торговом ряду на рынке, и полетели на землю задетые им овощи, и люди уже стали оглядываться на детский крик? В эту минуту генетическая память подсказала быстрый и надежный способ успокоить маленького скандалиста: попа его получила звонкий шлепок, от которого маминой руке стало горячо.

Слезы на сыновьих щеках высохли быстро, а маме долго не давал покоя стыд: что ж ты, такая большая, бьешь маленького? Ведь он только учится жить, и именно мама и папа должны стать его первыми мудрыми и терпеливыми учителями…

Наверное, у мыслей тоже есть своя сила притяжения. Беспокоящий вопрос – возможно ли воспитать ребенка, не повышая на него голос и не поднимая руки? – словно магнитом, притягивает обрывки случайно услышанных чужих разговоров.

- Я ей говорю – как ты можешь бить двухлетнего ребенка? Это же ангел еще! - горько вздыхает пожилая женщина, рассказывая о дочери и внучке.

- Погоди, придем домой - получишь у меня, - грозит молодая мама своему малышу.

- Что ты уперся, как бычок? Попа давно битой не была? – грозно спрашивает отец полуторагодовалого сына.

Тут, видимо, прежде всего стоит определиться, каким именно хочется видеть своего ребенка в будущем. Добрым, смелым, умным, послушным, сильным, уважающим взрослых, честным, ответственным, совестливым, решительным, успешным в жизни, творчески мыслящим (список можно продолжить, ненужное вычеркнуть).

Как-то натолкнулась на аббревиатуру ЧСД: оказалось, означает она чувство собственного достоинства. Психологи определяют его как самоощущение человека, высоко оценивающего свои социальные права и свою социальную ценность. Человек с чувством собственного достоинства не опускается до непорядочных поступков. А статья 150 Гражданского кодекса защищает достоинство человека как одно из нематериальных благ, присущих ему с рождения…

Так вот именно чувства собственного достоинства в маленьком ребенке – через край. А унижение - угрозой физического наказания (неважно – реализованного или нет), грубым словом - способно постепенно ужать его до ЧСД. Сможет ли человек жить полноценной жизнью, если у него вместо чувства собственного достоинства – три буквы?

Так бы и оставить все эти размышления при себе, но вот попалось на глаза изречение: «Прогресс в России будет тогда, когда вырастет первое поколение, которое не пороли на конюшне». Слова эти приписывают графу М. Т. Лорис-Мелихову, и якобы сказаны они были императору Александру II после отмены крепостного права. Социологи утверждают, что первое так называемое непоротое поколение в современной России уже выросло – оно ровесник перестройки. А прогресс социальный по-прежнему явно отстает от технического. Чего уж говорить об отношении представителей власти к трудящимся массам – многим, наверное, знакомо унизительное бессилие перед твердокаменной стеной чиновничьего равнодушия. Но ведь и сами мы, простые граждане, нередко действуем исходя из принципа «Обмани ближнего своего, пока твой ближний не обманул тебя». Обманываем, унижаем, обвешиваем, обсчитываем, «надуваем» и гадим в подъездах в знак протеста против социальной несправедливости. И боимся лишь «неотвратимости наказания».

Видимо, прав русский драматург Н. Н. Евреинов, который сто лет назад написал в книге «История телесных наказаний в России»: «Вся жизнь народа проходила под вечным страхом истязаний: пороли родители дома, порол учитель в школе, порол помещик на конюшне, пороли хозяева ремесел, пороли офицеры, становые, волостные судьи, пороли казаки. И, конечно, эти стоны не могут пройти бесследно в истории русского народа для тех, в чьих жилах до сих пор течет кровь униженных, кровь пугливых не столько перед муками совести, сколько перед мукой физической».

И пусть в плане «порки на конюшне» у нас выросло уже не одно непоротое поколение. Однако страх перед физическим наказанием делает человека лишь хитрее и изворотливее, это любой студент психфака скажет. Поистине непоротым и прогрессивным, думается, можно назвать такое поколение, представители которого сохранят в себе чувство собственного достоинства - то самое, родом из раннего детства. Для них страх перед муками совести будет куда сильнее страха перед мукой физической.

Можно ли воспитывать, не наказывая? Не знаю, да и не вправе я, одна из многих неопытных мам, давать советы. Одно знаю наверняка: можно воспитывать, не унижая.

Нелли СУЛТАНОВА.