Прежде чем выложить еще один рассказик, который, вероятно, кто-то уже читал, хочу заранее сказать несколько слов обвинителям Армии в так называемых «неуставных отношениях».
Любое общество выделяет в себе вожаков, середнячков и, будем называть вещи своими именами, чмошников. Если в обществе зрелых людей отношения между этими прослойками проходит более сглажено, то у детей они наоборот ярко выражены. А если же какое-либо их поведение, ведущее к закреплению в крайней прослойке, еще и одобряется родителями…
Лично знаю одну пару, которая на вечеринках, будучи в подпитии, постоянно с некоей гордостью рассказывает о том, как воспитательница детского сада жаловалась им, будто их сынишка в компании с приятелями писают в горшок и заставляют пить более слабых одногрупников. При этих рассказах их чадо сидит рядом и гордо улыбается.
Но это крайний случай. Однако считаю гораздо более вредным, когда родители учат ребенка молча уходить от конфликта, другими словами – безропотно сдавать позиции. Такой человек никогда не сможет постоять ни за свою честь, ни за своих товарищей. Его будут бить и гнать в детском саду, во дворе, в школе и, естественно, в армии. А в итоге – по жизни.
А вспомните приколы летних детских лагерей, когда вы по ночам мазали зубной пастой своих товарищей, привязывали их к кроватям, вставляли им в пальцы ног бумажки и поджигали. Романтика! Романтика? Так почему же то же самое в армии называется беспределом? Ведь вспоминая о пионерских лагерях, вы преподносите своим детям эти истории именно в романтическом смысле. Или вы так не делали? Вы из тех, над кем все это проделывали?
К чему я веду? К тому, что в армию приходят уже готовые представители «неуставных прослоек». И это относится не только к солдатам, но и к молодым офицерам, которые, в общем-то, и несут там основную нагрузку по воспитанию подчиненных.
Парадокс – защищая детей от социальной жестокости, вы обрекаете их на то, чтобы быть жертвами этой самой жестокости.
Теперь хочу затронуть политическую сторону этого вопроса.
Представьте, что некий «Комитет детсадовских матерей», созданный на денежки западных спецслужб, вытащил в СМИ и качественно по ним размазал одну из неприглядных историй, когда дети издеваются друг над другом, и в итоге большинство родителей отказалось вести в детские сады своих отпрысков. А ведь если поискать информацию, то в садиках и школах жестокости гораздо больше чем в Армии. Кстати, подобные истории чаксто звучат в программе некоего Андрея Малахова, любителя прыгнуть в грязную лужу, собрав вокруг толпу народа.
Так почему же наезд произошел именно на Армию, а не на первоисточники зла?
Панацея
Служил во второй роте, в одном расположении с которой обитал наш отдельный взвод, парень, который, попросту говоря, ссался ночью в постель. Вы спросите, мол, как люди с такими болезнями попадают в армию? Да очень просто. Не, сейчас-то конечно такой в армию не попадет. И ему, обладателю столь примечательной болезни, еще и позавидуют друзья. А девчонки не то что не будут обходить стороной, а еще и выстроятся в очередь за право переспать с ним. Вообще, надо сказать, ныне у молодежи модно рассказывать о своих болезнях. Почитаешь в инете разные ЖЖ – ну прямо какое-то поголовное соревнование на более крутого доходягу… Ну, да ладно, не буду углубляться в проблемы нынешних, скажу только, что раньше признаться в какой-либо болезни, а тем более в ТАКОЙ, было «западло». Вот и попадали «ссыкуны» в армию. И только попав, в полном смысле слова «попав», понимали весь ужас подобного попадания. Ведь солдаты только по физическому состоянию уже взрослые мужчины, а по сути – все еще дети. А дети жестоки, ибо прямолинейны.
Каждый, кто служил, может многое рассказать о солдатских приколах, которые можно объединить под одним ныне модным словом - «жесть». Ну, банальный «велосипед» - когда спящему в пальцы ног вставляется бумажка и поджигается - известен всем еще с пионерских лагерей. У нас, например, предпочитали использовать вместо бумажки порох от стартового заряда выстрела БМП. Этот порох представляет собой тонкую пластинку, вроде лапши, и очень удобен для подобных развлечений. Кроме велосипеда, можно еще сделать «балалайку», принцип тот же, только вставляется в пальцы на руке. Ну а что такое «человек оркестр», думаю, вы догадаетесь сами. Рассказывали еще про «вертолет», это когда порох вставляется в, мягко выражаясь, мягкое место, но при мне проделать такое никому не удавалось, сами понимаете всю сложность подобного предприятия.
Однако я не собираюсь писать инструкцию для подрыва воинской дисциплины, поэтому прекращаю описание разнообразия форм выражения солдатского досуга. Признаюсь только, что сам разок «ездил на велосипеде». Зарядил мне его мой же земляк за то, что я отказался обмывать «100 дней до приказа» и ушел спать. Вот и «прокатился» за несоблюдение солдатских традиций… Но речь-то не обо мне.
А о чем?
Ах, да.
В общем, не сладко служилось этому пареньку. Никому такой службы не пожелаю, ибо призывники с такими дисфункциями организма обязательно становятся «торчками». Армейский «торчок» не имеет ни чего общего с наркоманами. «Торчками» в армии называют пожизненных «духов», то есть тех, кто остается «духом» до дембеля. Но не буду превращать рассказ еще и в ликбез по армейскому сленгу.
Забегая вперед скажу, что для этого «торчка» сказка оказалась со счастливым концом. А в роли доброй феи выступил старший сержант, зам старшины роты, умело направляемый некой группой лиц, страдающих бессонницей.
Короче, дело было так.
Засиделись мы как-то за полночь в каптерке. Чай уже чуть ли не из ушей тек, разговоры все переговорили, о будущей гражданской жизни помечтали, но спать не хотелось. Душа каждого из собравшихся чего-то требовала, чего-то хотя бы с малейшей примесью адреналина. Мозг искал пути удовлетворения требований души. Кто-то предложил снять пару кроватей со второго яруса. Прикол в том, что очень аккуратно, дабы не разбудить спящего, снимается кровать со второго яруса и устанавливается на пол. После чего кто-нибудь орет в ухо «пациенту»: - «Подъем! Тревога!» Солдат соскакивает, думая, что летит со второго яруса, и очень комично приземляется на четвереньки. Однако идея была забракована. Ждать утра не было желания, а орать «подъем» посреди ночи, было чревато конфликтом с ротными сержантами.
И тут мимо открытых дверей каптерки походкой сомнамбулы проплыл, шаркая тапочками, в направлении туалета зам старшины роты…
Я не помню, кто именно родил эту идею, но она захватила наш коллективный разум, переварилась им, где-то в чем-то слегка трансформировалась и, окончательно сформировавшись и извратившись, через минуту уже выплеснула нас из каптерки. Быстро, но очень тихо и аккуратно, на зависть любым разведчикам и диверсантам, разбудили солдата, спавшего на втором ярусе над зам старшины. Разбудили и вышеупомянутого ссыкуна. И апеллируя тихими, но вескими аргументами, заставили их поменяться местами…
Утром, еще до подъема, всех разбудил дикий рык зам старшины, сообразившего, что же это такое капает ему на лицо…
Надо отметить, наш парнишка ссался так, что мокро всегда было в районе подушки. Как так получалось? У меня есть версия, но оставлю ее при себе, бо она настолько очевидна, что вы и сами догадаетесь.
Не знаю, что происходило в бытовке, куда сержант отволок виновника утренней уринотерапии, в какие точки организма он ему «нажимал», и знаком ли вообще был с особенностями акупунктуры, но… парень перестал ссаться. Поначалу все удивлялись, по утрам чуть ли не каждый подходил к его постели, чтобы лично убедиться в чуде. Зам старшины даже начал подумывать о карьере народного целителя по увольнению в запас. Постепенно все забылось и, через полгода, когда я уходил на дембель, этот парнишка уже приобрел вполне нормальный вид человека, обладающего хотя бы минимумом чувства собственного достоинства.
Вот такая вот история, друзья. А у вас, кстати, ничего не болит? А то, армия всегда готова прийти на помощь.
никин специально для kavicom.ru