Это событие прошло незамеченным. СМИ молчали. Возможно по незнанию. Да, действительно, далеко не все знают, что такой парад в самый сложный период войны прошел не только в Москве, но и еще в 2 городах: Куйбышеве – запасной столице и в соседнем Воронеже. Именно этот парад немецкие генералы назвали дерзким и неожиданным.
Неожиданным он был не только потому, что готовился скрытно, и разведка не имела об этом информации, а дерзким потому, что немецкие войска были недалеко от правобережных окраин города
В газете "Воронежский курьер" от 24.11.2001 г. опубликована статья Л. Михайловой "От парада в Воронеже - к победе под Москвой" в виде интервью с участником парада П. М. Арчаковым. Вот выдержки из статьи, посвященные именно параду в Воронеже:
" О том, что будет парад, мы не знали до самого его начала. 5 ноября все наши курсантские стрелковые бригады, а также другие части, привезли в Воронеж, выстроили в колонны на площади Ленина и сказали, что будем готовиться к смотру войск: мол, приезжает высокое начальство с инспекторской проверкой. Прошли пару раз мимо обкома партии - и назад, под Масловку. 7 ноября снова привозят туда же.
Построились, ждем команды. Видим оркестр на площади - больше сотни музыкантов. Холодно, помню, было. Но мы об этом и думать забыли, когда объявили, что сегодня состоится парад войск гарнизона, посвященный 24-й годовщине Октябрьской революции, и принимать его будет сам маршал Тимошенко. Конечно, волнительно. На стене обкома висит большой репродуктор, и нам хорошо слышно, что в Москве в эти минуты тоже идет парад и выступает Сталин.
До сердца каждого из нас доходят его слова о том, что мы ведем войну справедливую, освободительную. Он вспоминает о великих русских полководцах, говорит о знамени великого Ленина... "Враг будет разбит, победа будет за нами!" - повторяем мы про себя сталинское воззвание к солдатам и офицерам.
Маршал Тимошенко объехал войска, сипло поздоровался с бойцами. Мы старались более или менее стройно ответить ему.
На трибуне главной воронежской площади - Тимошенко, член Военного совета Юго-Западного фронта Хрущев, секретарь обкома партии Никитин, писатели Ванда Василевская и Александр Корнейчук. Маршал, обращаясь к нам, напутствует на трудный путь к победе (точнее, напутствовал за него Баграмян, который стоял не то за, не то под трибуной; а у самого Тимошенко - жуткая ангина, голосовые связки сели). Но, в общем, хорошо, воодушевляюще получилось. 18-ю бригаду в этот же день начали погружать в эшелоны и отправлять на самый главный фронт тех дней - под Москву..."
А вот отрывок из центральных газет того времени:
...Торжественный марш открыла 327-й воронежская стрелковая дивизия под командованием полковника И.М. Антюфеева. Красноармейцы шли в новеньких полушубках, подтянутые, рослые. Вслед за пехотой на площадь вступила артиллерия. Противотанковые орудия, полевые пушки и гаубицы, батарея за батареей проходили мимо трибун. Их сменили отряды мотоциклистов и броневых машин. Завершили парад танки. Затем началась демонстрация трудящихся, в которой приняло участие около ста тысяч жителей города, представителей всех районов области...
Если кого-либо заинтересовала эта тема, то много интересного можно найти:
Большой Воронежский форум.
http://bvf.ru/forum/showthread.php?p=16759538
А что же происходило в это время в стане врага?
Высокопоставленный офицер Вермахта Вернер Хаупт в своей книге, описывающей сражение армий группы «Центр» писал:
«…Затем наступила ночь с 6 на 7 ноября, когда неожиданно упала температура. Пришла зима.
Наступило время года, о котором было осведомлено германское высшее командование еще летом, и к которому армия была совершенно не готова. По ночам царила «вечная мерзлота». Вся земля за несколько часов покрылась тонким слоем снега. Почва промерзла. Движение снова стало возможным. Ледяной восточный ветер нес мелкие кристаллы льда, которые за считанные минуты покрывали людей, лошадей, транспортные средства и оружие тонким ледяным слоем. Люди коченели, теряли чувствительность.
В сообщении одной из пехотных дивизий о событиях первого зимнего дня – 7 ноября 1941 года – сказано:
«Теперь снова о ходе событий: 7.11 корпус вышел в район юго-восточнее и восточнее Рузы. Ощутимо похолодало. Зимнего снаряжения не было. Имелись разве что напульсники, перчатки и шлемы, крайне ограниченное число шинелей. Не хватало всего. Тягостное воздействие оказывало длительное отсутствие полевой почты. Весьма прискорбный факт. Войска нуждались в срочном пополнении материальной базы. Следовало позаботиться и о лошадях. Серьезную тревогу вызывала нехватка медикаментов. Заканчивались препараты для наркоза, перевязочные материалы
…
Настроение в целом было посредственное. Погода, противник, транспортная ситуация, вши, скудная холодная пища, отсутствие крыши над головой, алкоголь – все это не могло не сказываться.
Говорить можно бесконечно. Ну, например, о том, что теплозащита автомобилей была достаточной только до -10 градусов. Поддержки со стороны люфтваффе не было. Наши самолеты стояли на открытом воздухе, без топлива и масел. А русские отправляли свои самолеты из теплых ангаров вблизи Москвы. Но больше всего нам не хватало танков. Тревожил и недостаток боеприпасов у нашей замечательной артиллерии, которая является основой и наступления, и обороны, так же как и патронов для пехотных дивизий».
Неизвестный Сат, один из сотен тысяч немецких пехотинцев, в эти дни написал своим родителям: «Метель! Снег везде. Нечего есть. Люди пытаются согреться в выделенных нам для расквартирования сараях, спят на холодной земле, на смерзшейся соломе вместе с курами, вшами, тараканами, мокрицами, свиньями, маленькими детьми и большим количеством нечистот».
Продолжать войну при таких условиях было невозможно. Теперь люди сражались за каждую деревню, в которой были жалкие деревянные хижины, обеспечивающие хоть немного тепла. Люди не могли защитить себя от сил природы…»
А вот еще один интересный отрывок из книги немецкого офицера:
«Серым пасмурным утром пелена тумана поднялась только в 9:00, позволив увидеть раскинувшийся перед нами зимний пейзаж. Мы находимся на возвышенности восточнее Мусина. Примерно в трех километрах впереди начинается лес, край которого исчезает за горизонтом. Между нами и лесом растянулось плоское поле шириной около километра, на котором видны чахлые темно-коричневые кустики. Под легким слоем снега проблескивает стерня, чернеют пахотные борозды. Солнце поднялось уже высоко. Один из наших полков должен наступать на север; он готовится к наступлению в деревне за нами. Уже 10:00 …»
Так начинается повествование о 106-й пехотной дивизии и последней классической кавалерийской атаке в военной истории:
«Галопом вылетевший из леса беспорядочный отряд всадников с непостижимой скоростью выстроился в ряд, за ним второй, третий … и широким фронтом атаковал в лоб немецкую пехоту.
Эго неописуемо прекрасная картина: в солнечный зимний день по белому полю мчатся сильные красивые кони, неся на спинах всадников с саблями наголо. Как тут не вспомнить времена монголо-татарских атак …»
Это был эскадрон 44-й кавалерийской дивизии, которая еще совсем недавно выполняла свои задачи в азиатских степях и была переброшена на фронт севернее Москвы, чтобы нанести немецким дивизиям фланговый удар. Тридцать минут продолжалась последняя конная атака в военной истории, причем всадники продемонстрировали лихую удаль, после чего русские кавалеристы были уничтожены огнем артиллерии, зениток и пулеметов…»
Так был описан фактический конец Советской конной армии.
Алпей. Специально для Кавиком.