Чуток припоздал, но все же отвечу на вопрос Демы: Что вырезают женщинам?
Когда-то давно, а в моем возрасте многое происходило «давно», довелось мне побывать на отработке участка в составе опорного пункта милиции.
Как я туда попал – история особая.
После службы в доблестной советской армии, как и положено, прибыл я на место постоянной прописки и вернулся в родной цех. Среди сверстников сплошной гудеж, куда поступать, да что лучше, где меньше конкурсы. Поддавшись стадному инстинкту, тоже решил не валять дурака, а попробовать себя на поприще юриспруденции. К тому времени уже был наслышан, что спасательным кругом при сложившемся конкурсе, будет рекомендация из органов внутренних дел.
Услышано-сделано. Не скажу, что я был активным комсомольцем, но мое заявление о принятии меня внештатным сотрудником милиции приняли в момент. До экзаменов было далеко, а вот с органами работать я стал почти сразу. Произошло это так.
Вызвали меня и еще пару таких же «санитаров улиц и подворотен» в Отдел внутренних дел пред светлы очи майора Хамзина. Во, даже фамилию вспомнил.
«Мужики, - начал он короткую, ознакомительную речь, - мы вас на операции брать не станем, не барское это дело. Вам в основном предстоит штабная работа».
У меня тут же взыграло. В армии служил в штабе, здесь – то же самое. А где живое общение с криминальным элементом? Вопрос мой повис в воздухе.
«Когда Вы нам понадобитесь, мы Вас вызовем, - тепло попрощался с нами майор Хамзин, и каждому пожал руку, чем проявил наивысшую степень доверия к представителям рабочего класса.
Понадобились мы довольно скоро. Вызвали меня и еще пару гавриков ранней весной в отдел кадров.
«Товарищи, на вас пришли заявки на работу в милиции. Надеемся, что вы не посрамите доброе имя нашего комбината. Характеристики у вас отличные, дружинники вы со стажем, месяц поработаете внештатными сотрудниками милиции».
И начались наши «милицейские» будни, официально «Отработка участков». Другими словами, все граждане, состоявшие на учете в нашем опорном пункте, проверялись по месту прописки. Особенно – поднадзорные, по времени нахождения дома. График работы с 8.00 до 13.00 часов. Перерыв – до 17.00 и последующая «вахта» до 23.00. Таким образом, мы могли застать всех работавших днем и по сменам.
Короче, главной нашей работой стало хождение по квартирам и вот здесь я впервые в жизни начал складывать свою статистику. Скажем так – оригинальную, возможно, я единственный, кто это отметил, и вот в чем она заключалась в то время.
Не зная, как работают наши «подопечные», мы шли по адресам утром. Если дверь открывала женщина, а так случалось через раз, то она обязательно была в нижнем белье, иногда не только. Не спрашивала: кто там? Просто открывала дверь, и без тени смущения отвечала на наши вопросы.
Можно представить каковы были наши реакции. Однажды в каком-то занюханном бараке, доживавшем последние годы, перед нами возникло некое чудо, что у Саши, моего напарника, отвалилась челюсть, он стоял ближе к проему. Симпатичная девушка с 5, или 6, нескрываемым, размером бюста стояла и смотрела на нас с чувством большого превосходства. Видимо, привыкла к шокам такого рода среди мужчин. Справившись с волнением, Саша выдавил из себя: А Вы кто? Нам нужен …
Ой, да совсем не важно, кто был нам нужен. Могли и фамилию забыть. Будь наша воля, не обращая внимания на грязь и запахи в общем коридоре, мы бы с удовольствием окунулись в манящие молочные железы, коим возбужденные мужчины всех времен и народов дали множество названий.
Выяснилось, что девушка приехала в гости к родственникам и оставалась у них еще не несколько дней. Мне подумалось, как такой лакомый кусочек, цветущий бутончик может жить в таком ужасном месте. А напарник мой оставшуюся часть ходил сам не свой: Вот бы такую женщину… Ух, я бы ей показал!
Второй раз, мадам, примерно с такими же восхитительными размерами, соблазняла нас в отсутствие мужа. Не соблазнила. Мы ели ее глазами и думали примерно одно и то же. Как такому прохиндею, мы знали, сколько лет и за что ее муж отдал разработке сибирского леса, досталось такое богатство? Жизнь совершено несправедливая штука. Мы, честные и активные граждане, добровольно помогающие государству, не имеем в своем активе ценностей такого масштаба. А он, гуляющий по зонам, держит при себе такое сокровище! Мерзавец!
Ладно, отвлекся, извините, тема уж больно увлекательная животрепещущая. Только не подумайте, что мы обращали внимание только на бюсты. Нет, мы видели много другого.
К примеру, такое. В те годы слов «проститутка» в нашем обиходе не значилось. Мы знать не знали, где они и как! Но милиция не спала и блюла нашу, и без того, высокую нравственность. Если ближе к «телу», то замечаю такие сценки. Некие молодые барышни приходят на прием к участковому Антонову. Он с ними закрывается и о чем-то вполголоса ведет с ними беседы. Нас в кабинет, понятно, не пускали, но потом вся правда вылезла наружу самым неожиданным образом.
Одна из барышень что-то прокомментировала пока ждала участкового в коридоре. Слово за слово и к ней привязались бравые милиционеры. Начали ее задирать всячески, и вдруг она выдает такую фразу: Да со мной весь ваш отдел переспал, кого вы из себя корчите!
Вот здесь до нас несмышленых и дошла вся правда жизни. Сексуально-халявной для сотрудников внутренних дел. Так незаметно я и подошел к тому моменту, к которому так долго крался.
Во время работы мы не только видели, но и слышали много баек из милицейской практики. На всю оставшуюся жизнь мне запомнился один жуткий рассказ.
Некий начальник геологической партии уходил в поле на несколько месяцев. Жена, как только за ним закрылась дверь, тут же позвонила любовничку и по прибытии оного они занялись любовью.
Муж, к всеобщему несчастью, что-то забыл дома, вернулся и застал голубков в интересной позе. Недолго думая, зашел на кухню, взял острый нож, сам точил перед отъездом, и вручил мужику со словами: Вырезай ей половые губы! Если вы помните, то по штату начальники геологических партий имели при себе оружие. Неудачный кавалер, обливаясь слезами, не взирая на вопли подруги, вырезал нежное мясо.
«А теперь ешь его! – приказал геолог. Захочешь жить и не то съешь. Мужик давился, но жевал. Спрятав пистолет, хозяин квартиры позвонил в «Скорую», и в милицию с заявлением о происшествии. Что происходило с ними дальше, не столь интересно.
В том году (1971) я досыта насмотрелся на проституток, тунеядцев, алкоголиков, поднадзорных и женщин в неглиже. Не скажу, что хождение по квартирам приносило большое удовольствие. Если в них жили татары или башкиры, то частенько в нос шибало таким амбрэ, что хотелось бежать куда подальше. И убежал я оттуда в Череповец.
Sablon, специальная страшилка для Кавикома