Проводы у ворот военкомата. Как это было.
Прочитав о начавшемся призыве, захотел в армию срочником. Вот куда надо ездить в отпуск отдыхать от мирской суеты! Вот где нет никаких забот и проблем, никаких дум о завтрашнем дне. Все это лежит на плечах сержантов и офицеров. А для солдата важен четкий ежедневный ритм: подъем – завтрак – обед – ужин – отбой. Ну, и активные игры в промежутках.
А какие сладострастные эмоции возникали при слове «дембель»! Хоть кто-нибудь когда-нибудь ждал с такой страстью последнего дня отпуска, чтобы наконец-то вернуться к повседневной бытовой и трудовой рутине?
Впрочем, про нескучные армейские будни я уже выкладывал пару текстов. Сегодня хочу вспомнить о проводах. Не о всенощном застолье, а о последнем этапе, непосредственно у военкоматовских ворот.
В наше время призывникам надлежало прибыть к военкомату к шести утра. Часов в пять со всех концов города выдвигались процессии провожающих и неспешно стекались к военкомату. Сюда же подъезжали тентованные грузовики из окрестных деревень, доставляя сельских кандидатов в новобранцы.
Некоторое время стояли отдельными группами, слушая напутствия старших товарищей и пожелания друзей и родственников. Будущие воины, а пока еще обычные мальчишки, слушали весь этот напутственный гомон в пол уха. На их лицах отражался некий ступор, который всегда сопутствует шагу в неизвестность. Еще вчера вечером казалось все предельно ясно и четко – завтра они пойдут отдавать долг Родине, как это делали их деды, отцы и братья, завтра они станут настоящими мужчинами, которыми будут гордиться родственники и земляки. Но вот наступило завтра, и вместе с ним пришло чувство тревоги и сомнений перед грядущим. Ведь сейчас придется проститься на два долгих года с теми, кто был рядом на протяжении всей жизни.
Хоть никто, естественно, никогда не считал себя маменькиным сынком, однако почему-то начинает щипать в глазах при взгляде на мать, которая смотрит на тебя любящими глазами, вытирая платочком выступающие слезы. Отец, обнявший за плечи мать, пытается держаться бодрячком, улыбается сыну, наказывает не давать себя в обиду. Но в уголках отцовских глаз тоже скапливается предательская влага.
К груди прижимается любимая девушка. Глядя на ее припухшие от поцелуев губки, хочется верить, что она будет стойко ждать два года.
Друзья ободряюще похлопывают по плечу, обещая вскоре догнать приятеля на армейском пути. Многие из них действительно уже получили повестки.
И вот в шесть часов из-за ворот появляется прапорщик и приглашает призывников во двор. Вокруг возникает суетливая движуха. Каждый провожающий стремится последний раз пожать руку новобранца, последний раз обнять, последний раз поцеловать. То там, то здесь слышится женский плач. У некоторых призывников слезы тоже прорываются наружу, и они, вырвавшись из цепких рук родни, наконец, скрываются за воротами военкомата.
На территории военкомата проводится перекличка, и далее поименно запускают в автобус, обычно ПАЗик, заботливо похлопывая по сумкам и рюкзакам на предмет, не звякнет ли тара со спиртным.
А в это время по ту сторону ворот провожающая толпа уже готовилась встретить выезжающий автобус.
Не знаю, откуда пошла традиция пинать автобус с новобранцами, но пнуть должен был каждый! Иначе удачи не видать! Если не пнул, то в армию не заберут, и так и останешься на всю жисть чмом не служившим! Такого позора для себя не мог допустить никто.
Это надо было видеть, как толпа налетала на бедный ПАЗик. Наверное, так наши предки налетали на несчастных мамонтов, запинывая их до инфаркта.
После того как автобус уезжал, следовала другая традиция - городские провожающие дрались с провожающими деревенскими. Дрались азартно, но незлобливо, честно, на кулаках, не используя наличествующие в изобилии бутылки из-под спиртного. И лишь после того, как деревенские уезжали, попрыгав в кузова своих ЗИЛов и ГАЗонов, провожающие с чувством выполненного долга, разбившись на мелкие группы, расходились...
Никин для кавикома