Эта история напрямую к Новому году отношения не имеет, она просто связана с праздниками, хотя прямой связи тоже на первый взгляд нет.
Не знаю, как сейчас обстоит вопрос с посещаемостью в ВУЗах и СУЗах, но в то время, когда я учился, пропускать занятия без уважительной причины считалось «страшным преступлением». За пропуск одной пары в течении месяца еще можно было как-то отвертеться, за две пары, то есть 4 академических часа следовало лишение стипендии на месяц, а за 6 часов, и к гадалке не ходи, семестр без стипендии, не смотря ни на какие заслуги. В конце месяца староста группы составлял ведомость посещаемости. Причем данные туда заносились из журнала, который заполняли преподаватели, и если в журнале напротив твоей фамилии стояла аббревиатура «НБ», то тут хоть тресни, а предоставь документ, который бы это самое «НБ» сделал легальным.
Документов таких было немного. Первое это заявление на имя заведующего отделением. Вариант почти нереальный, чтобы такое заявление зав. подписал, нужен был еще документ с очень уважительной причиной. Да и то, таких заявлений за семестр больше одного двух не возьмешь, а домой съездить на праздник хочется, тем более, что 1 мая и 7 ноября были демонстрации. Отсутствие на демонстрации вообще «расстрельной статьей» каралось, Новый год тоже был не такой как сейчас, если 2 января было не воскресеньем, то этот день был учебным днем, как и рабочим тоже. Существовал второй вариант – медицинская справка об освобождении от занятий. На этом варианте и хочу остановиться поподробнее. Варианта с покупкой справки не могло существовать по двум причинам, никто не продавал, даже если бы и продавал, была вторая причина – за что купить. Поэтому для первокурсника оставался «честный» способ, искусственное повышение температуры, ибо справку давали только при ее повышенном уровне. Далее привожу описание способов ее повышения.
Здравпункт располагался на первом этаже общежития, где я проживал, подготовительные мероприятия проходили в комнате общежития. Способ первый, он же первокурсный. Походу в здравпункт предшествовала игра с железом, гантелями и гирями. Усиленное занятие в течении получаса минут на 10-15 поднимало температуру на 1.5-2 градуса, главное успеть прибежать и попасть на прием в течении этих минут. Успел, справка на пару дней в кармане, не успел – бегом на занятия.
Следующим вариантом был подставной термометр. Техника исполнения более сложная. В аптеке покупался градусник, на нем заранее выставлялась требуемая температура. С этим градусником шли на прием. Тот, который давали, уносили с собой, а принесенный вручался медсестре, получался некий круговорот градусников. Но недолго музыка играла, в здравпункт пришла новая медсестра, узнав о нашей хитрости, она пометила термометры краской, точнее лаком для ногтей. Наивная, стоило один раз подержать в руках меченый градусник, как точно такой рисунок, точно таким лаком, наносился на подставной. Но все-таки она выиграла это сражение очень простым способом. Поняв, что градусники теперь не только покрашены ее лаком, она перед тем, как выдать термометр наматывала на него нитку определенного цвета. Возможность подмены исчезла, нужно было искать другие методы.
Запомнился способ, вызвавший много не только шума, но и смеха. Смешно было конечно не всем, но запомнили его все. О чем неоднократно приходилось убеждаться на встречах выпускников. Где о таком способе услышали, не знаю, но двое одногруппников решили его испытать. Требовалось съесть сырую картофелину и запить чуть ли не насыщенным раствором соли. Врачу рассказать о расстройстве живота. Способ сработал, ребята справки получили на целых полторы недели, причем в строгой изоляции в инфекционном отделении. Не скажешь же там, что картошку сырую ел, пришлось от дизентерии лечиться. Пострадали и мы, кто с ними жил в одной комнате общежития, пришлось сдавать анализы. О способе отбора анализов, при подозрении на дизентерию скромно умолчу. Утешало одно, «скорая» за нами приехала и забрала прямо с занятий, обратно почему-то не повезли, добираться пришлось самим. Сколько потом было смеха, но зато какая наука, напрочь отбившая желание, для получения справки, жаловаться врачу на расстройство живота. Но время шло вперед, появлялся опыт, а с ним и новые возможности получить заветную бумажку.
Хорошим способом были девочки из медучилища, бывающие на практике в поликлинике, к которой территориально относилось наше общежитие. Иногда, с их помощью, удавалось заполучить чистый бланк со штампом или просто чистый лист, но тоже со штампом поликлиники. Это был как вклад в банке. В любой подходящий момент рождался документ, в котором размашистым врачебным почерком было написано, что такой-то освобождается на один, два, а то и три дня от занятий. В конце как и положено DS ОРЗ (ну не знали мы других диагнозов) и какая-нибудь суперкрутая подпись врача.
Но настоящим Клондайком справок стал один мой одногрупник, который на 3 курсе овладел искусством рисования печатей, не совсем конечно печатей, а треугольного штампа поликлиники. Этот штамп он рисовал на плотной фотобумаге обычной чернильной ручкой, буквы в зеркальном отображении, затем при помощи утюга и воды изображение переносилось на обычную бумагу. Первый экземпляр выбрасывался, уж очень четкими получались буквы, а особенно хорошо была видна их кривизна. А там, где штамп лишь слегка просматривался, шло за первый сорт. Но особым шиком был его почерк и подписи. После того, как видели почерк, каким написана справка и особенно подпись врача, в ее подлинности никто не сомневался, на слегка просматриваемый треугольник штампа внимания уже не обращали. Так вот благодаря своим способностям товарищ получил прозвище «Доктор», которым мы, его одногрупники, называем так и сейчас.
Бывало, что в конце месяца, староста группы, готовя ведомость посещаемости к сдаче, обнаруживал процентов восемьдесят справок, написанных «Доктором», тогда он шел к нему с тремя-четырьмя настоящими справками и говорил:
- Они мне тут всю картину портят. Переделай на свои, чтобы не выделялись.
Через несколько лет после окончания техникума мне еще раз пришлось столкнуться с рисованной печатью. Работал я в ту пору мастером. Часто присылали практикантов, обычно из училищ. Как-то один практикант после двухдневного отсутствия сказал, что болел. Я потребовал справку. Он достает из кармана бумажку и вручает ее мне. Беглого невооруженного взгляда хватило, чтобы узнать способ, которым делалась печать.
- Печать сам рисовал?
Спросил я.
- Сам.
Ответил опешивший практикант. Не стал я ему ничего рассказывать про стрелянного воробья, которого невозможно провести на такой мякине, только сказал, что если еще раз такую бумажку увижу, не видать ему диплома об окончании училища. Это я к тому, что опыт, каким бы он не был, всегда позволяет впоследствии избегать ошибок как самому, так и помогать избежать их другим.
Странник, специально для Кавиком.