От сессии до сессии живут студены весело.
От Евы и Адама
Пошел народ упрямый,
Нигде не унывающий народ.
От сессии до сессии
Живут студены весело.
А сессия всего два раза в год.
И что за предрассудки
Есть три раза в сутки
И ложиться в теплую кровать? !
Мы ж без предрассудков
Едим один раз в сутки,
И нам на остальное наплевать.
(Из песен тех времен)
Однажды я уже рассказывал о своем первом стройотряде и упомянул о множестве курьезных случаев там происшедших, пообещав про них как-нибудь при случае рассказать. Статья «Студенчества веселая пора» напомнила о студенческой юности, а в частности способах добычи пропитания, когда его молодому, растущему организму, да в сочетании с тяжелой работой в стройотряде, как бы не всегда хватало.
Кормили нас, я бы не сказал, что плохо, но довольно далеко от понятия «хорошо». Это во втором стройотряде колхозная столовая, да и шабашки по деревне, позволяли чувствовать себя котами, охраняющими продуктовый склад от мышей. А вот в этом первом, столовая при железнодорожной станции, не особо удовлетворяла «изысканный» студенческий аппетит, поэтому иногда происходили спонтанные набеги на близлежащие территории. Большой нашей удачей было то, что с нами не жил командир-преподаватель. Он каждый день уезжал ночевать домой в Белгород, а у нас с 7 вечера до 8 утра наступала вольница. Это и позволяло порой разнообразить стол.
В километре от лагеря находилась деревня с бесчисленными стадами гусей, которые свободно паслись на лугу между деревней и нашими вагонами. Они и привлекли внимание ребят, работавших в этот день не на перегоне, а в депо, недалеко от лагеря. Под вечер бригада отправилась на охоту. Я в этом набеге не участвовал, поэтому, как и многие узнал о нем только на второй день. Но все по порядку.
Возвращаюсь в лагерь часа в три ночи. Это среднее время, в смысле между вечером и утром. Все возвращались «со свиданий» по-разному, поэтому, те кто никуда в этот вечер не пошел, перед сном выкручивали лампочки, чтобы спокойно спать и не быть разбуженными многократным включением света. В общем еще метров за 50 от лагеря я почувствовал одурманивающий запах чего-то вкусного, а когда вошел в вагон, создалось впечатление, что пол вагона качается, а он сам плывет в облаках, поднимающихся над котлом, в котором готовится, что-то обворожительно-сказочное. Щелканье выключателем ничего не прояснило, ввиду отсутствия в патронах лампочек, поэтому оставалось уповать только на обоняние. И оно не подвело, вскоре выведя на эмалированное ведро, стоящее рядом с питьевым бачком.
Сняв с ведра крышку, чиркнул спичкой. Примерно треть ведра занимала какая-то темная жидкость с масляными разводами на поверхности. Но запах, запах, исходящий оттуда был сказочным, поэтому свободная от спички рука отправилась на поиски вкусности, но ничего, кроме каких-то скользких кусочков там не обнаружила. В темноте было не понять, что это, а есть непонятное, как-то не хотелось, несмотря на терзающий голод. Вымыв на улице руки, не солоно хлебавши, отправился спать.
Проснувшись в семь, первым делом хотел рассмотреть, что же там в ведре, но голос одного из ребят остановил мое любопытство:
- Пацаны, вчерашний суп доедать будем? Холодный или костер развести?
Загремела крышка.
- Ну ни ..я себе, мы это вчера в темноте ели?
В ведре была черная, почти как деготь, жидкость на поверхности которой блестели капельки жира, а в недрах прятались кусочки картофеля. Содержимое, еще недавно так аппетитно пахнущее, было безжалостно вылито в мусорку. Как потом оказалось, что ночью не один я пытался найти в этом ведре, что-нибудь съестное, запустив туда руки. Но вернемся на несколько часов назад.
Эта пятерка отважных, стащив в деревне гуся, накопав там же картошки, решила устроить вечерний пир. Ощипав и кое-как выпотрошив гуся, они, как и положено принялись его опаливать на костре, чтобы удалить оставшиеся перья. Поскольку, мы работали на железной дороге, то самыми доступными дровами у нас были старые шпалы. Вот на костре из дров от шпал и происходило опаливание гуся. Затем опаленный и «закопченный» гусь отправился в ведро с водой, куда впоследствии добавили кое-как почищенную картошку, а потом все варилось на тех же шпалах.
Вот такой получился супчик, с великим удовольствием поедаемый в темноте и так безжалостно вылитый при свете дня. Был еще случай с вагоном арбузов, оставленным на ночь в тупике, недалеко от нашего лагеря, но об этом в следующий раз.
Странник, специально для Кавиком.