если дважды в год с большущей помпой городские источники информации сообщают, сколько ребят призваны в армию, куда попадут, как и кто их провожает. Не стану спорить – событие для каждой семьи неординарное, запоминающееся.
Мне последняя отправка старооскольцев тоже запомнилась фотографией, вызвавшей недоумение. Группа взрослых одетых людей, среди них женщина, пристально рассматривает раздетого парня. Что-то говорят, спрашивают, считают, что так надо. И это не медицинская комиссия, где «раздетость» понятна.
На этом фоне вспомнилась отправка в ряды Советской Армии 51 год назад.
У нас собирали и провожали проще и суровее.
Комиссия
Ребят моего поколения не успели испортить экология, химические продукты, наркотики, от армии откосить особо не старались, слово «дедовщина» появилось позднее. Потому и «отсев» оказывался небольшим. Как правило – плоскостопие.
Врачи работали как конвейер, не слышал разговоров, что кто-то подслеповат, глуховат, мочится в постель. Всё выглядело на уровне, но смущали девушки в халатах. Не знаю, что за важные функции возлагались на них, но голых парней они явно смущали хихиканьем. Возможно, так проверялась наша реакция на слабый пол.
Признав тебя здоровым и способным держать в руках автомат, рекомендовали никуда не уезжать и ждать повестки.
Самые шустрые призывники тут же увольнялись с работы, некоторые постригались почти под «ноль», и пускались во все тяжкие, будто им сообщили день Армагеддона! Не знаю как сегодня, но парни, призванные в армию, спешили разобраться с гражданскими делами. Били морды обидчикам, мелко пакостили, надеясь, что их прикроет армия и по-взрослому прощались с подругами. Редко, но кое-кому сходили с рук уголовные статьи.
Проводы
Напиться и ужраться так, будто живешь последний день – свято! Некоторые кадры не просыхали до дня проводов, аккордно отмечались, и наутро, ведомые под ручки друзьями, прибывали к дверям военкомата. Это в лучшем случае, если повестка приходила один раз. Помнится, некоторые одногодки провожались трижды, так хорошо работал военкомат иже с ним.
Толпы, воплей-соплей у ворот, их у нас и не было, не наблюдалось. Напутственных речей не помню, да и какие речи мог услышать слабо стоящий на ногах без двух минут солдат. Мои родители считали, что ничего со мной не случится, отец – кадровый военный, а мама сказала просто: Человек ко всему привыкает, так и ты привыкнешь.
После возлияний и бессонной ночи хотелось спать, и быстрее куда-нибудь определиться. Тем, кто не шёл со своим годом, сочувствовали - служить под началом салаг по возрасту считалось не то что бы позорным, но чем-то неестественным. Забегая вперёд, скажу, что судьбы у армейских переростков не всегда складывались удачно.
Наслышанные от старших друзей и по советам родителей, большинство призывников одевалось в непрезентабельные одежонки. Много проще было навсегда расстаться с тряпьём, из которого за годы армии вырастали, чем отсылать его домой даже задаром. Со стороны разношерстная публика выглядела как лоскутное одеяло с редкими проблесками яркого цвета.
Сборный пункт
Дальше автобус ПАЗик или ЛАЗ. Не продохнуть от выхлопов легких, так ещё некоторые отчаянные головы вынимали из чемоданов и сидоров водку, и жрали, другого слова не подберу, как оголодавшие звери.
Несколько часов дороги и вот она, улица Айская в Уфе – республиканский сборный пункт. Примечателен он был тем, что располагался напротив психлечебницы, выкрашенной в желтый цвет. Помещения для будущих защитников отечества напоминали большой барак с деревянными нарами, похожими на концлагерные, что мы видели в фильмах.
Верхом невезения считалось «полировать» деревяшки две-три ночи. Мою команду «прикупили» в тот же вечер. И поехали мы поездом до самой Пензы, оттуда до Каменки, где стояла учебная ракетная часть.
Учебка
Привезли нас в три часа ночи, одели, обули, подстригли даже тех, кто стригся дома. Вместо 42 размера сапоги достались 41-го. Может, не оказалось в наличии, может, перепутали, кто сейчас узнает. Но сгоряча навернул портянки, как попало, и в казарму. Обещали утром не будить со всеми вместе, но какой там! Вскочили и легкая пробежка до завтрака. Мозоль до крови натёр сразу же, но опять, кого оно волновало кроме меня.
Распределили нас по взводам и специальностям. 53-й – аккумуляторщики – начальники ЗАС. Татары, башкиры, марийцы, мордва – сборная солянка из автономных республик с традиционными национальными запахами, дополняющими казарменных дух.
Так начались семь месяцев службы в учебной части. Дедовщины, как таковой, быть там не могло. Все курсанты одного призыва, делить нечего. В часть мы приезжали сержантами и уже кое-что знали и умели.
Sablon, специально для Кавикома
Фото не мои