KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Воспоминания о пройденном жизненном пути бывшего несовершеннолетнего узника фашистских концлагерей, Ольги Ивановны Ереминой.

Я, Еремина Ольга Ивановна, родилась 1-го июля 1925 года в с. Песчанка Старооскольского р-она бывшей Курской, а ныне Белгородской области.  В 30-х годах моя семья была раскулачена и сослана на Соловки. Вместе со взрослыми и я попала на выселки, но в связи с большой смертностью вышел указ правительства о вывозе детей на материк и меня забрал крестный отец. Я стала жить у маминой сестры, т.к. папа с мамой остались там. В 1932 вернулись с выселок дедушка и бабушка. Нам дали колхозную хатенку, где мы стали работать. Там же, в колхозе «Мировая Революция», в Ездоцкой слободе, я стала учиться. Папа с мамой, дождавшись с воли справок об удостоверении личности, сбежали с выселок и завербовались на работу в Абхазию, где прожили до 1937 года. В 1937 папу арестовали и через месяц расстреляли, признав его врагом народа. Судила его тройка в Тбилисской тюрьме. Хотя работал он с бригадой отлично, и с доски почета не сходил. Работал по строительству. Был бригадиром. В 1961 был посмертно реабилитирован. Когда отца расстреляли, мне было 12 лет и теперь я являюсь репрессированной.

Когда началась война, я закончила 9 классов средней школы. Вскоре нас, вчерашних школьников, начали привлекать на строительно-оборонительные работы – это было вплоть до занятия нашей территории немецкими оккупантами. Началось страшное время: бомбежки, обстрелы, постоянный страх перед немцами. Все это длилось вплоть до угона в Германию. 12-го октября 1942 года эшелон в 2000 человек был отправлен из г. Старый Оскол. Что творилось на ж\д при отправке – это рассказать невозможно…это надо  было видеть. Многие матери бросались на рельсы. Стоял такой кри, плач и стон, что было страшно на это все смотреть. С нашего поселка Углы нас забрали 25 человек. Загрузили в товарные вагоны по 40 человек и повезли на чужбину, в неизвестную даль, подальше от нашей Родины. Пока были кое-какие продукты из дома – все были более-менее спокойны. Но когда они закончились – среди нас началась истерика. Везли нас медленно, я думаю через Украину. Еду давали раз в день. Где ее готовили я не знаю, но это была «баланда» - то есть, нечищеная картошка, разрезанная пополам, крупно нарезанный бурак, кольраби, капуста и другие овощи. Многие не ели эту пищу, сильно повыхудели, у некоторых случались обмороки. Но потом вынуждены были есть чтобы выжить. Ехали долго, примерно 30-40 дней. Однажды проснулись утром, а наш поезд стоит на узкоколейке высоко над ущельем в горах. Горы покрыты низкорослым лесом, а внизу стоят бараки, обнесенные тремя линиями колючей проволоки, которая была под электрическим током. Так же там было много огромных собак.

И так, мы прибыли в Польшу на распределительный пункт под названием «Пирмазенск». Так как ехали долго, не раздеваясь, не моясь, то все соответственно обовшивели. И так, нас выгрузили и сразу сняли с нас одежду, которую прожарили в камерах, всем девочкам отрезали косы, и мне в том числе. И помыли в бане. По приходу в бараки многие девочки стали плакать по своим утраченным косам и по нашим загубленным жизням, вдали от Родины и близких. Со многими случались обмороки от истощения и нервных стрессов. Прожили мы на этом пропускном пункте с неделю, кормили два раза в день, все такой же баландой, хлеба вообще не давали. После стали приезжать покупатели за живым товаром. Нас, 8 человек с Углов, привезли в город  Мерциг, Саарской области. Это на юге Германии, бывшая французская территория. Там расположен Саарский каменноугольный бассейн.  Попали мы на завод, который выпускал белый кирпич, метлахскую плитку, ванны, унитазы и водосточные трубы. Работа моя была трудная. Нас 4 девушки попали в цех по погрузке вагонов кирпичом и плиткой. Работали по 12-14 часов в сутки, с одним выходным – воскресенье, при условии, что не придут вагоны, а то и в воскресенье погонят на работу. Кормили так же отвратительно, но утром давали 300гр хлеба, только немец, который нас обворовывал, оставлял не более 200гр, остальное отрезал себе. Когда однажды его парализовало, то открыв его помещение, мы увидели эти обрезки у него на столе. Утром давали горячий кофе без ничего и много соли. Вот, хлеб с солью и кофе – это завтрак. Хлеб съедали сразу, и радость жизни кончалась до следующего утра. Жили в лагере на территории завода. Барак – стены и окна высоко в потолке. Приходили с работы и падали замертво от усталости до следующего утра, иногда даже не было сил умыться. На ужин давали 3-4 картошки в мундире, среди которых половина были гнилые. На работу заступали в 4 утра. Поднимали нас немцы с плеткой, иногда обливали ледяной водой.

В моем цеху работал пожилой немец, как я потом узнала, он был коммунист. Он мне рассказывал, как продвигаются наши войска на фронтах, так как я неплохо владела немецким языком. В прошлом, в школе я была отличницей и всегда увлекалась немецким, имела большой словарный запас. Только он всегда предупреждал, чтобы я держала язык за зубами, иначе его могут посадить.  Когда наши войска стали продвигаться ближе к Германии, к нам стали относится еще хуже, и вскоре после странной бомбардировки нас эвакуировали дальше вглубь страны.

Однажды, проснувшись в лесу, мы остались без своих надсмотрщиков, которые попросту сбежали. Уже снаряды перелетали через нас, и мы поняли, что это наступает второй фронт союзников, было это примерно в середине апреля 1945-го года. Многие разбежались, нас осталось 12 человек, находились мы в лесу недалеко от большой дороги к мосту через р. Рейн. По этой дороге гнали наших военнопленных, трое из которых сбежали и помогли нам сделать небольшое бомбоубежище, которое спасало нас от бомбардировок и артобстрелов. 

Кончились продукты, которые мы набрали на следовавшей за нами кухне, и  мы стали есть траву. После затихания выстрелов мы вышли на опушку и увидели село, в котором были солдаты не в немецкой форме. Мы поняли, что это союзники. Взявшись за руки, мы все пошли в село. Союзники нас хорошо встретили, накормили, напоили, и сказали, что нам надо двигаться дальше от фронта, так как это прифронтовая полоса, и она может переходить из рук в руки. Мы пошли пешком, в день проходили по 30км, таким образом, пришли на пункт, где собирались такие как мы. Пункт – это бывший военный немецкий городок Собралось нас там около 15 тысяч человек. Там же прошли фильтрационную комиссию КГБ, или как его называли «СМЕРШ». Мы стали ждать отправки на Родину.

Когда нас освобождали американские войска, они нас вербовали к себе в Америку, но мы, конечно, все мечтали только о доме, о родных, и о своей Родине. Из Углов никто в Америку не уехал, кроме одной девушки, которая вышла замуж за француза. Да и ей ехать было нельзя, так как отец у нее был полицай, а в Германию она поехала добровольно.

Внезапно перед отправкой на Родину приехал вербовщик из нашей воинской части 310 САМ п\п 42030. Он набирал вольнонаемных на работу – желающих было много. Я попала туда потому, что всегда участвовала в самодеятельности, а им был нужен завклуба. Днем я была телефонисткой, но начальник части попросил организовать самодеятельность, с чем я успешно справилась. Наша воинская часть подчинялась летной дивизии, где был огромный джаз из 36 разных инструментов, куда впоследствии меня пригласили петь во время концертов, особенно после прославившейся фронтовой песни «Шинель», которую я исполняла. Так я проработав в военной части 1 год вернулась домой в 1946 году. Тогда в нашем маленьком городке трудно было найти работу. Работала кое-где понемногу. но 1-го февраля 1950 года устроилась на работу в АК№3 кондуктором, тогда это было смешанное предприятие, расположенное рядом с мясокомбинатом. У нас были и грузовые автомобили разных марок и 4 автобуса ГАЗ 03-30 – это жесткие, 20-ти местные автобусы, которые обслуживали город. Но тогда даже кондуктором устроиться было проблемой. Через полгода меня переводят диспетчером, после стали приходить автобусы, появились л\такси и нас разделили на два хозяйства – грузовое и пассажирское. Я осталась в пассажирском. Начинается строительство нового гаража на ул. Ватутина, на ул. Ленина остается наш филиал, и на прирельсовой базе. Я продолжала работать уже старшим диспетчером, затем инженером по эксплуатации, а последние 10 лет начальником отдела эксплуатации большого автобусного парка в 450 автобусов и 35 обслуживающих единиц. В связи с моей должностью в 45 пришлось заканчивать Шебекенский АДТ.

Я являюсь ветераном труда, имею одну награду – это медаль к 100-летию В.И. Ленина, много грамот и поощрений со стороны руководства предприятия. В 1980 году пошла на заслуженный отдых, правда два года зимой 1981-1982 работала наставником колонны. Мой трудовой стаж – 38 лет. Вырастила с мужем двух дочерей, четырех внуков, и семь правнуков. Оглядываясь на свой жизненный пути, осмысливая все пережитое, ни о чем не жалею. У меня была любимая работа, хорошая семья. Единственное плохое воспоминание – это годы, проведенные в неволе, рабском труде и унижении. Это забыть невозможно, и не дай Бог это кому-нибудь пережить. Многие погибли там, в неволе. Да и мы никогда не думали что вернемся когда-нибудь домой. Не дай Бог такому повториться. Дай Бог, чтоб был мир на Земле и счастья всем людям.