KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

По берегам застрекотали кузнечики, и разноголосьем птиц наполнились камышовые заросли. Надсадно крякая, зашлепали на воде соперники-селезни, окунь, резвясь над гладью реки, разбросал серебристые брызги.

Петров день сломал напополам сороковое лето нынешнего столетия.

Настал сезон отдыха. Москвичи наводнили окрестные слободы. Ревнивые местные парни заводили на Курортной улице, в слободе Стрелецкой потасовки не столько из-за местных невест, сколько из-за лодок и привад для ловли рыбы.

Этими днями переполнялся краеведческий музей. В него отдыхающие просто ломились.

Два друга — Панкратов Назар ростом без малого 2 метра и Андреев Николай, этакий кругленький, чуть ниже плеча Назара — оба педагоги-историки, раскопали в краеведческом музее топографическую карту, в черновике, сработанную еще в 1692 году рудознатцем — геологом Капустиным и лоцманом Федосеевым по заданию Петра I с оглавлением: “От Набокино до Сорокино марта 28 лета 1692 г”.

Первоначально царское задание было таково: обследовать поймы рек Оскольца и Убли с тем, чтобы у Сорочинской горы, где расположились хутора Бор-Анпиловка и Бор-Малявинка, соорудить запрудную гать и поднять воду для строительства корабельной верфи. Но тут, может, не без участия советников, государев план был отвергнут, и строительство верфи было перенесено под Воронеж.

Назара и Николая на карте привлекли ерики и протоки. Первый ерик — Макаровский, соединял Корневскую плотину с заболоченным озером (на месте которого теперь железнодорожный вокзал). Второй ерик — Антипихин, он соединял такое же озеро (на том месте прирельсовая база механического завода) с рекой Оскол, где к реке выходила улица Рыльская (заимник). Оттуда можно было попасть к протоку на Оскольце-Межуевскому, который соединял Ямское болото с местечком Мочаки, куда выходил Ашарашкин ерик. Общая картина водораздела в поймах рек Оскола, Оскольца и Убли давала возможность транспортировать на лодках любой груз (даже мельничные жернова) от монастыря св. Гурия. Теперь на этом месте хуторок Каменьки.

Назар и Николай взяли под заклад плоскодонную лодку с веслами и шестом. Правда, плоскодонка отличалась от капустинского ялика неустойчивостью на воде и была тяжела на перекатах.

 Друзья запаслись продуктами, казанками, кастрюлей и решили обследовать пойменный водораздел. Однако, как только тронулись вниз по течению Оскола, забыли, восхищаясь окружающим пейзажем, про все ерики и протоки, а тут с ними под Сорокино случился курьез.

Солнце в зените. На лугу, вблизи реки, отдыхало большое стадо коров. Доярки в пестрых юбках, позванивая подойниками, сливали молоко в бидоны. Соблазн попить парного молока был настолько велик, что путешественники, с наслаждением причмокивая губами в предвкушении предстоящего удовольствия, поспешили с кастрюлей к дояркам. Назар впереди, за ним — Николай. Вдруг, мыча, к парням направилась большая рогатая, черно-белой масти, корова. Назару показалось, что она, набирая шаг, движется прямо на них. И он испуганно крикнул: “Колька, она сейчас нас на рога нанижет!”

Оба разом повернулись, и побежали. Первым мчался Николай. Топот Назара ему казался преследованием рябой коровы. Николай, как обычно случается, невольно оглянулся, а Назар подумал, что его уже настигает корова. В этот момент он уронил кастрюлю под ноги и сам свалился, натолкнувшись на Николая. Тот тоже упал. Оба завопили.

Доярки покатывались со смеху. Никакой коровы возле ребят не было. Поднявшись, они боялись взглянуть друг на друга, но через мгновение стали безудержно хохотать. Ушибов не могло быть на мягкой, только что скошенной луговой траве...

Ай да предки! Как они любили и берегли природу, обживали плодородные земли вблизи рек. Не нарушали травяного покрова в поймах. Как мудро распорядились построить Троицкий храм. Помешали тем самым государеву плану затопить пойменные места и лишить людей крова.

Экскурсия удалась. На обратном пути Николай и Назар нажимали на весла. По небу поплыли тучки. Одна, перегруженная, сыпнула увесистые капли. Они шлепнули по реке. Ветерок зарябил на глади, закрутился столбом и метнулся в сторону. Там, далеко, над Грачевым лесом, за Соковой, оранжевый закат, казалось, резало надвое трубой кирпичного завода...

Подплыли к заимнику, откуда панорама города на меловых кручах представлялась каким-то чудом с китовым рылом. Закат багровел, будто укрывал все окрест бордовой шалью... Так вот, вполне возможно, и возникло название улицы Рыльская. Потом ее переименовали на Красномилицейскую. Скорее всего, из-за того, что на юго-востоке города находились тюрьма, казначейство да коммунальное жилье. Михайловская — эта улица, думаю, стала одноименной с бывшим храмом Михаила-архангела. Потом на этой улице, в духовном училище, проводили революционные собрания и переименовали Михайловскую улицу в Революционную.

8 мая 1985 года. ОКТЯБРЬСКИЕ ЗОРИ     Александр Агеев, краевед