KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Какую из протестантских  «контор» мы тогда «пасли»  в Старом Осколе – не помню. Да простят меня читатели, всяких протестантских церквей у нас великое множество: «Церковь Доброй Надежды для Старого Оскола» (РЦ ХВЕ мкр. Жукова),  Церковь «Исход» (ОЦ ИЦБ ул. Демократическая), Реабилитационный центр «Исход»,  Церковь ЕХ «Свет Евангелия»  (АЦЕХ мкр. Олимпийский), Христианский центр социальной помощи (ул. Пушкина), Церковь евангельских христиан-баптистов (МСЦ) МСЦ ЕХБ ул. Коммунистическая),Церковь христиан адвентистов седьмого дня (ЦХАСД ул. 19 партсъезда). А?  Как вам это? Запутаться не мудрено. Запутываются и верующие, которые прибиваются то к одному приходу, то к другому не зная где праведности понажористее поднабраться.

Замечу, что отношения между приходами слегка натянутые, если не сказать больше. Воду мутят пастыри. Каждый из них спит и видит, как отжать пару-тройку человек из соседней епархии.

Зачем я в эту кашу полез – то пусть останется тайной.

Пригласила меня как-то одна из организаций в свой летний лагерь. На одной из баз старооскольского водохранилища с размахом был организован отдых детей из числа семей прихожан одной из самых крупный старооскольских протестантских организаций. С собой я прихватил пару любознательных друзей. Вовик отличался уникальными познаниями  Библии и явным избытком веса, который даже при его высоком росте бросался в глаза. Шурик – наоборот худощавый, с тонкими чертами лица и пышными волосами, которые он забирал резинкой в хвостик. Александр мог похвастаться энциклопедическим владением информацией в области психиатрии. Вот такой вот десант высадился на протестантскую территорию.

Жизнь лагеря бурлила: спортивные мероприятия, творческие кружки и всякое такое, что радует глаз. Первые насторожившее нас  там, это летняя обеденная веранда, подпорки крыши которой были рясно заклеены всякими записочками. «Маша и Вера любят Колю», «Толик и Таня восхваляют Мишу». В общем, все любили всех, причём принудительно.

- Давай скорей клей, а то пастырь увидит, что мы несвоевременно полюбили Катю и нам будет наказание, – шепотом бормотали ворвавшиеся на веранду два мальчика. Приклеив своё программное заявление о любви к Кате, они удалились.

Весь уклад жизни этого лагеря меня волновал мало. Я ожидал, когда приедет вышеупомянутый пастырь для приватного со мной разговора. Главный протестант не появлялся, и нас оставили на ужин.

СмеркалосьJ Накратывал дождикJ Стало прохладненькоJ Жути нагоняло то обстоятельство, что шустрые детки, возглавляемые коренастым молодым мужчиной, который в одной из школ Старого Оскола работал физруком, копали яму. Несколько взрослых протестантов приволокли внушительных размеров деревянный крест и зачем-то хворост.

- Они не признают крест как символ, не носят его и не поклоняются ему, - прошептал мне Вова когда мы созерцали приготовления к вечернему действу.

- И зачем они это всё городят, - пока ещё не обеспокоенно, спросил я сведущего в тонкостях Христианства друга.

- Может сжечь кого-то хотят? – Предположил знаток  и добавил. – Вот и хворост приволокли.

- Я на Христа не похож явно, да и бегаю быстро, да и ножи метаю, - как-то автоматически я стал снимать свою кандидатуру с должности Христа. - Понятное дело, что своих они жечь не будут, а тут мы нарисовались – не сотрёшь.

- Со мной ни один крест не поднимешь, и меня ни один крест не выдержит, - оппонировал Вовик.

 - А что вы на меня смотрите, - поймал на себе наши взгляды стройный, шевелюристый и худощавый Шурик. – Плохой из меня Христос,  и вовсе я на него не похож! Хотя…

                Шутки - шутками, но нас заинтересовали приготовления. Изумленные лица троицы исправило пояснение одного из протестантов, который сказал, что дети подготовили спектакль, состоящий из сценок библейской жизни. Это успокаивало.

                Когда началось театральное действо на импровизированную сцену вышли дети и пара взрослых в туниках из простыней. Судя по их речам, один из мальчиков играл Христа. Это совсем успокаивало – Христос не мыJ

                Происходящее походило на повествование событий в Гефсиманском саду и взятие Иисуса под стражу. Кто-то играл апостолов, кто-то представлял стражу. На сцене назревал библейский конфликт. И вдруг, игравший апостола Петра коренастый физрук выхватил из-за пояса топор, сбил худосочного мальчишку лет 12-и с ног и с ревом опустил смертельное оружие на ребенка.

Признаюсь,  мы трое подались вперёд, так как лезвие топора в каких-то сантиметрах от головы мальчонки протаранило землю.  Так самодеятельные актёры-протестанты разыгрывали сцену, когда апостолы, подошедшие к Иисусу, хотели заступиться за Него.  Кто-то спросил: «Господи! Не ударить ли нам мечом (меча не подвернулось – вот физрук и взял с собой топор)»? А Петр (физрук), не дождавшись ответа, выхватил из ножен находившийся при нем меч-топор, ударил им одного из стражников, по имени Малха, оказавшегося слугой первосвященника, и отсек ему правое ухо. Но в спектакле обошлось без отрезания ушей. Публика была в восторге – все кроме нас. Веяло холодком не от погоды, а от бесноватых взоров фонтанирующих эмоциями зрителей, которые находились как будто в трансе, не осознавая происходящее.

                Под аплодисменты запылал крест. Это уже походило не на библейские сказания, а на сборище Ку-клукс-клана. Началась молитва. Протестанты делали это вставши в круг и в вольной форме. Часть из присутствующих и допущенных к молитве плюхнулись на колени, хотя дождик, к тому времени уже понаделал луж. Но это остановило лишь половину верующих.

                - Господи, пошли мне и тем, кто сейчас стоит рядом со мной на коленях истинную благодать, - взалкал к небесам,  плюющимся дождем, один из протестантов. Всем стало понятно, что только те, кто стоит на коленях получат небесные ништяки и поэтому ещё парочка верующих плюхнулась в лужи. Остальным одёжка была дороже, но из круга они не вышли.

                - Господи, - продолжил молитву сорвавший ранее аплодисменты физрук. – Я был грешен и жил как попало. Но потом я пришел к тебе и покаялся и ты, о Господи, внёс меня в свои списки. Но потом я нагрешил, и ты меня вычеркнул из них. Я снова покаялся, и ты опять записал меня к себе. Потом грех снова постиг меня, и ты меня вычеркнул. И вот сегодня я снова каюсь, чтобы ты снова записал меня в свои списки!

                - У Господа на тебя бумаги не хватит, - вырвалось у меня и, кажется, слишком громко. Круг покосился на нас - я с друзьями вынужден был ретироваться в один из домиков для беседы с только что появившимся пастырем.

Беседа состоялась, я передал главе секты необходимую информацию, через пару недель между собратьями внутри этой паствы и между другими конфессиями протестантов разгорелся масштабный скандал. В результате  несколько десятков молодых прихожан покинули религиозные организации Старого Оскола.

 

 

Автор Max Vit. Специально для Кавикома