пиявки да лягушки!»
Юрий Энтин
Впервые о старооскольской гастроцевтической фирме «Door&Mar» я услышал в 1998 году, вернее - прочитал. Короткая заметка в «Курском вестнике» в августе 98-го рассказала, что в районе Горшечного перевернулся автопоезд. В ДТП никто не пострадал, но, тем не менее, куряне заговорили об экологическом ЧП, связанном с этой аварией. По сообщению газеты, трейлер, принадлежащий фирме «Door&Mar», перевозил в Москву гастрономических лягушек. Несколько сотен тысяч земноводных ускакали из опрокинутого трейлера и тем самым «грозили нарушить баланс экосистемы района». В страшилку желтой прессы не очень-то верилось, но, тем не менее, через друзей в ГАИ я постарался выяснить подробности происшествия. Несмотря на то, что делом занималась курская автоинспекция, удалось узнать, что это был вовсе не автопоезд, а небольшой фургон и о сотнях тысяч земноводных не могло быть и речи. К тому же автомобиль не перевернулся, а в результате мелкого ДТП съехал в кювет. Кстати, и о содержимом фургона никто бы так и не узнал, если бы характер груза инспекторы не отразили в протоколе. Как попала эта информация к газетчикам – неизвестно, но скандал из неё пытались раздуть нешуточный.
Второй раз о фирме «Door&Mar» я услышал весной прошлого года. В конце марта нужно было поехать по делам в Варшаву. Перед отправлением домой у меня оставался свободным целый день, который было решено посвятить культурному отдыху. У Варшавского Дворца Культуры и Науки (Palace of Culture and Science) меня привлекла реклама 12-й международной ярмарки «EUROGASTRO 2008». Побродив среди гастрономических новинок, с удивлением увидел на одном из стендов надпись «Door&Mar», Stary Oskol, Russia. Поговорив с представителем фирмы, узнал, что это - действительно мои земляки. Фирма занимается поставками лягушечьего мяса в российские рестораны и намерена освоить европейский рынок. К сожалению, познакомиться с директором не удалось, он был занят переговорами с бельгийцами и я, взяв визитку и рекламный проспект, покинул ярмарку в надежде, что когда-нибудь узнаю об этой фирме больше.
Недавно я позвонил по номеру, указанному на визитке, и попросил девушку, взявшую трубку, соединить меня с Виктором Андреевичем Дурневым – директором фирмы «Door&Mar». Девушка спросила, кто я такой и как узнал об их фирме. «Плюс пять баллов», - отметил я про себя, – «персонал собирает информацию о том, каким образом человек узнаёт о фирме. Это признак хорошей работы маркетинговой службы». Меня соединили, и я договорился о встрече.
Один из офисов в «Бизнес-центре», две комнаты, в дальней - кабинет директора. За столом - рослый мужчина, на вид ему лет под пятьдесят. Знакомимся. Рассказываю Виктору Андреевичу, как у меня оказалась его визитка, заодно припоминаю шумиху с ДТП десятилетней давности.
- Как же, как же, помню! Еле убедили комиссии ветслужбы, СЭС и экоконтроля, что не занимаемся экологическими диверсиями, а выращиваем лягушек. Дважды проверяли нас после этой газетной «утки».
- Ого, три конторы сразу! Так и бизнеса могли лишиться. Много заплатили?
- Заплатили? С нас не требовали денег. Проверили все, убедились в соблюдении норм, подписали протоколы и – до свидания.
- Вам просто повезло. А как же вы лягушками решили заняться?
- Мне часто везет. Вот и с лягушками тоже. Когда-то они мне помогли выжить, сейчас помогают хорошо жить.
В 1990 году Виктор Андреевич служил в Анголе военным советником. В то время там было густо замешано, шла и гражданская война, и война с ЮАР. Советские военные в прямых столкновениях старались не участвовать, но иногда обстоятельства вынуждали. Однажды батальон республиканских войск Анголы, который консультировал Дурнев, вступил в бой с частями армии ЮАР. Противник рассеял батальон и группа, в которой оказался капитан Дурнев с подполковником Аристовым и четырьмя ангольцами, была выдавлена в болотистую местность. Шесть суток провели военные в малярийных болотах. Лягушки и мелкая болотная живность составляли рацион ангольцев. На третьи сутки на него перешли и спецы из СССР.
Из армии Виктор Дурнев уволился по сокращению в 1992 году. Вернулся в Оскол, а город, да и страну не узнать. Все чем-то торгуют, продукты - по талонам, кругом кооперативы. Дурнев встретил друга Игоря Марченко, тоже бывшего офицера, стали думать, чем бы заняться. Варили джинсы для кооператива, делали шлакоблоки, организовали строительную бригаду - так до 1994-го и зарабатывали на хлеб. Правда, на хлеб хватало, а на масло не всегда. Однажды под водочку вспоминали с другом службу, и Виктор Андреевич рассказал Марченко историю с сидением в болотах и про то, как лягушек ели. А что – это же мысль! Почему бы не наладить бизнес?
Посмеялся тогда Виктор Андреевич, а через месяц Марченко принес пару книг о земноводных, гастрономический журнал и несколько газетных вырезок. Оказалось, что съедобные лягушки водятся в местных водоемах, а килограмм лягушачьих окорочков московские рестораны закупают по 6 долларов. В пересчете на деревянные получалось, около 12 500 рублей, за эти же деньги можно было купить 5 килограммов говядины. Средняя зарплата в Осколе в то время, еще до деноминации рубля, составляла 60 тысяч.
Rana esculenta – обычная зеленая лягушка стала предметом бизнеса бывших офицеров.
В 1994 году за неделю Дурнев и Марченко зарегистрировали ООО «Door&Mar» и получили лицензию на отлов. Вначале, порывшись в книгах, бизнесмены выяснили, что съедобная лягушка – это промежуточный вид. От ближайших родственников - озерной и прудовой - она отличается пропорциями тела, формой внутреннего пяточного бугра и окраской резонаторов. Не один день проведя на оскольских водоемах, бывшие офицеры научились отличать съедобных лягушек от несъедобных и отлавливать. Этому же научили и всех членов своих семей.
Просчитывая поставки, Дурнев и Марченко сразу стали ориентироваться на Московский рынок. Для заключения контактов неделю прожили в столице, обходя самые дорогие рестораны. Первые поставки оскольских лягушек принесли бизнесменам и радость, и огорчение. Оказалось, что стоимость живых земноводных вдвое меньше, чем их окорочков. Что максимум, сколько можно отловить без риска падежа «поголовья» – так это 80–90 килограммов. Что транспорт съедает треть прибыли. Что, что, что… Но, тем не менее, в конце сезона ООО «Door&Mar» получил прибыль 800 долларов или 28 средних зарплат.
Осень, зиму и весну партнеры провели в подготовке к следующему сезону. Арендовали помещение на Котле, соорудили там бассейн, купили подержанный фургон, изготовили емкости для перевозки живого груза. Живыми деликатесных земноводных возили в Москву до 1998 года. В 1999-м запустили свой убойный цех, освоили технику заморозки и приобрели рефрижератор. В том же году в круг поставок вошли Нижний Новгород и Самара.
Лягушки, убой, разделка, окорочка, заморозка – слушая про это, я едва сдерживал улыбку. Виктор Андреевич заметил мое веселье, и в кабинете повисла пауза. «Да, это, наверное, целая наука», – сказал я, скрывая неловкость. В ответ прозвучало: «Нет, это еще не наука. Науку я вам завтра покажу». И мы договорились об экскурсии по производству.
Длинное серебристое одноэтажное здание лягушачьей фермы похоже на самолетный ангар. Вход делит здание по золотому сечению, слева и справа – собственно фермы. «В большем крыле - лягушачья, - рассказывает Виктор Андреевич, - в меньшем пиявочная». «Пиявочная?! – удивляюсь я». «Да, разведение медицинских пиявок – наше второе направление».
Оказывается, шесть лет назад ООО «Door&Mar» решило диверсифицировать производство и занялось разведением медицинских пиявок. Идею подал Виктор Андреевич, после того, как болезнь заставила его пройти курс лечения гирудотерапией. Пиявки поставили его на ноги, и после совета с компаньоном было решено поставить на ноги производство полезной живности.
Hirudo medicinalis officinalis - медицинская пиявка, весьма нежное создание. Это чувствуется по обстановке на биофабрике: стерильность - во всем. Шелестят кондиционеры, яркий, но мягкий свет, значительную часть помещения занимает установка для смягчения и очистки воды. В керамических емкостях плодятся и растут пиявки. Ноу-хау фирмы - замкнутая технология их выращивания. «Здесь наш лабораторный отсек, – показывает следующие помещения Виктор Андреевич, - а вот и Юлечка, наш научный руководитель проекта».
Оказывается, на биофабрике не только ведут селекцию пиявок, но и делают из них вытяжки для медицины и косметологии. Юлия Сергеевна на этой ниве собирает материал к докторской диссертации по биохимии. На исследовательской почве «Door&Mar» поддерживает тесные контакты с медицинской научно-внедренческой фирмой «Биокон», изучающей воздействие медицинской пиявки на организм и производящей лекарственные препараты и косметические средства для профилактики старения кожи. Гирудотерапия - с недавних пор это не только банки с пиявками, но и баночки с различными кремами.
Научный подход присутствует и на лягушачьей ферме. Она и создана собственно как площадка для выведения породы лягушек, которые плодятся круглогодично. Для сезонного отлова на берегу реки Котел у предпринимателей арендовано полтора гектара заболоченной поймы, а на ферме идет активная селекционная работа. Порода лягушек, которая круглогодично дает потомство, уже выведена. Она и создает на ферме тысячеголосый хор. Работают на обеих фермах 16 человек, средняя зарплата – 34 тысячи рублей.
По поставкам лягушечьего мяса фирма «Door&Mar» занимает около 30% столичного рынка и около десяти процентов – российского. Заказчики – китайские и французские рестораны, а также рестораны с экзотической кухней. «Сейчас наша фирма осваивает технологию сушки лягушечьего мяса, – рассказывает Виктор Андреевич. Дело в том, что лягушки пользуются большим спросом у альпинистов. Высушенное мясо калорийно и долго хранится. Когда его размачивают, оно увеличивается в объеме в несколько раз. Это удобно: не нужно таскать по горам тушенку в тяжелых банках».
Обедали мы на ферме в небольшой уютной столовой. В меню, естественно, лягушатина. Оказывается, готовят лягушек просто. Сначала держат мясо в холодной воде с лимоном, а потом панируют и жарят в сухарях или в кляре, на растительном масле. Мясо вкусное и нежное, а кости маленькие.
После обеда продолжили разговор.
- Виктор Андреевич, сколько вам стоило развить бизнес до такой высоты?
- Сейчас уже и подсчитать трудно. Первые шесть лет все, что зарабатывали, вкладывали в него. В 2000 году взяли кредит и построили биофабрику. В 2003-м приобрели научное и лабораторное оборудование для работы с пиявками. Тут помогла губернаторская программа. Для предприятий, ведущих научную работу, областной бюджет субсидирует половину процентной ставки. Мы подготовили бизнес-план, подали заявку и через месяц заключили лизинговые договоры с австрийскими поставщиками оборудования. Исследования по сушке и консервации лягушечьего мяса субсидирует «Роскосмос». В перспективе из нашей продукции будут производить консервы для космонавтов.
- Это хорошо, но ведь ваш бизнес затрагивает сферы деятельности, где нужны лицензии, сертификаты, разрешения… Все это отнимает или деньги, или годы, а тут все как по волшебству. У вас есть влиятельные друзья?
- Влиятельных друзей у меня нет.
- Даже не верится. Все у вас слишком гладко складывается. Получили лицензию, взяли кредит, оформили аренду, получили субсидию, построили биофабрику, оснастили лаборатории, наукой занимаетесь, и при этом платите только налоги.
Вам что, полтора гектара на берегу реки просто так в аренду отдали? Без взятки или протекции? А сколько бумаг и денег нужно, чтобы получить лицензии на работу с биоматериалом, сколько комиссий прокормить при работе с продуктами питания? И в «Роскосмос» с этими продуктами вас за красивые глаза пустили? А при сертификации биологических экстрактов сколько заплатили, чтоб дело не годы тянулось? Да, что о сложном говорить! Вот простое: ваша биофабрика полтора мегаватта потребляет, только за подключение такой мощности к электросетям вас бы миллионов на 10 разорили! А с ваших слов всё просто: подал заявку – подключили, представил годовой финансовый отчет – получил кредит, представил бизнес-план – оформил лизинг, представил сертификат качества – пустили в космическую отрасль. Так не бывает!
- Вы правы, так не бывает, всё это выдумка.
От автора.
Конечно, всё это выдумка. Нет такой фирмы в Старом Осколе, да и в России, наверное, нет. Мне бы очень хотелось написать о таком предприятии, но вряд ли когда-нибудь придется.
Очень трудно, а может практически невозможно, написать полнокровный очерк о российском предприятии. В стране, где бизнес находится в пасынках у политики и бюрократии, сложно писать о предпринимательстве правдиво. Всегда получается или криминальная история, или история выживания, или набивший оскомину PR.
Наверх