Решили мы как-то бастовать. А что-инфляция жестокая, цены растут, а начальство в ответ на униженные просьбы повысить зарплату только цедит сквозь зубы презрительно: "Кому не нравиться-можете уходить. Мы никого не держим. Желающих на ваше место вон сколько за воротами..."
Сначала обратились к Профсоюзу-давай, мол, защитнег, возглавляй! Профсоюз побледнел, ручонками замахал: "Не-не-не! Что вы-что вы! У меня детушки малые, я хочу спокойно работать, так что вы уж как-нибудь без меня..."
Мы особо на помощь Профсоюза и не рассчитывали, а обращались к нему, чтобы формальность соблюсти, в противном случае нашу забастовку тут же объявили бы незаконной. А получив отказ и недолго погоревав, со спокойной душой сами себе избрали забастовочный комитет и стали разрабатывать список требований.
Начальство тоже не дремало. Были предприняты встречные шаги, причём в буквальном смысле. Директор собрал всех своих замов и помов и велел идти в народ вправлять мозги идиётам. Любопытно было наблюдать за этим процессом. Небожители спустились на землю! Например, начальник энергослужбы г-н Степанов, обычно общавшийся с рабочими только через мастеров, вынужден был, тщательно подбирая слова, вежливо (вежливо!) объяснять, до чего мы не правы.
К нам на участок пришли двое-главный инженер и ещё один господин, по фамилии Калиниченко, а должность у него была загадочная. Поговаривали, что он из бывших, в советские времена вроде был парторгом на каком-то крупном предприятии, впрочем, как выражались классики, "мало ли что болтают про страну варваров".
Собрались мы в мастерской, главный инженер взял слово:
-Мужики, вы пустое затеяли. Нихрена у вас не выйдет. Если там (палец вверх) узнают про забастовку-разгонят всех, и вас, и ИТР. А на наше место мексиканцев пригласят. Да и что вам не терпится? Нам сейчас главное-нарастить объёмы, создать задел, накопить жирку, а потом уж заживём! Ну потерпите ещё немного, уж столько ждали, осталось чуть-чуть... Не, кому не нравится-скатертью дорога. Сей секунд заявление подпишем. Только как бы потом не пришлось локти кусать..."
И так битых полчаса. От угроз к обещаниям, от обещаний к призывам к совести, от призывов опять к угрозам. Наконец выдохся. Калиниченко:
-Ну, кто хочет высказаться?
И холодными глазами за стёклами очков осмотрел каждого.
Ребята головы опустили, уши прижали, никому неохота светиться. Думаю-надо принимать удар на себя, спасать положение, иначе тут же всё и заглохнет.
-Давайте я, что ли...Вот смотрите, какая получается картина. Мне сорок четыре года. Трудовой стаж-четверть века. И всё это время я слышу одну и ту же песню. Раньше парторги с замполитами (Калиниченко чего-то дёрнулся, но промолчал) рассказывали: "Товарищи! Мы живём хорошо и заживём ещё лучше, но кругом враги и временные трудности, поэтому вам надлежит затянуть пояски, сжать зубы и под нашим чутким руководством-вперёд к победе коммунизма. А кто не с нами-тот против нас".
Потом парторги с замполитами как-то в одночасье прозрели: "Господа! Да мы ж не туда идём! Да батюшки, да вот же ж путь! Рынок и демократия! И будет светлое будущее. Но! Поскольку вы, быдло неотёсанное, за годы клятой совецкой власти пообленились, разучились работать, спились, то вам следует затянуть пояски и под нашим чутким руководством (а как иначе?) стройными рядами развернуться в обратную сторону и идти на базар, то есть мы хотели сказать в рынок."
Вот я и хочу спросить-доколе? Когда оно уже наступит, будущее это светлое? Мне до пенсии рукой подать, а я, кроме угроз и пустых обещаний, ничего не слышу. То вы нам всё пели, мол, главное- построить завод, и всё будет gut. Построили...Затем-надо вовремя смонтировать и будем в шоколаде. Смонтировали...Запустить и дать продукцию-наша основная задача, тогда и деньги пойдут. Ну вот дали наконец брикеты эти самые! Раскрыли клювики, ладошки подставили под золотой дождь-и что? А ничего! Сейчас уже поговаривают, что все деньги с прибыли пойдут на строительство второй очереди. Вот и пришлось классовой борьбой заниматься.
Главный инженер:
-Да какая там борьба! Я такой же наёмный работник, как и вы.
-Такой, да не такой! Вот скажи мне (на ты!) не как начальник слесарю, а как мужик мужику-какая у тебя зарплата?
Главный глаза в стол:
-Оклад-девять тысяч.
-Вот. Девять тысяч. Без премии. С премией-в два раза больше. А у меня-еле-еле четыре с премией. И вы меня хотите напугать потерей работы? Да я такие деньги заработаю, не выходя из дома...
Тут Калиниченко воспрял:
-Уравниловки не будет!
-Да не требуем мы уравниловки! Знаем, что во всём мире белые воротнички зарабатывают больше синих. Ради Бога, получайте вы хоть мильён, но дайте же в конце концов и нам возможность пожить по-людски!
Главный:
-Ну не мы ведь зарплату устанавливаем!
-Так а чего вы тогда заметались? Поддержите нас, или хотя бы не вмешивайтесь. Постойте в сторонке.
Гнетущая тишина. И скрипучий голос из задних рядов:
-СтрАлять треба!
"Ах ты ж гад, думаю. Провокатор несчастный!"
-Стрелять, конечно, никого не надо, хватит уже, настрелялись. А надо садиться за стол переговоров и цивилизованно договариваться. Мы требуем прибавку в рубль, вы предлагаете пять копеек, торгуемся, сговариваемся на пятнадцати-и все довольны. Ну раз у нас рынок...Хотя,
откровенно говоря, мне лично почему-то с каждым днём всё больше и больше нравится скульптура работы Ивана Шадра, установленная в Москве на площади Краснопресненская застава. Называется она "Булыжник-оружие пролетариата".
Вот так вот мило побеседовали и разошлись, напоследок ещё раз услышав призыв одуматься.
Собственно, на этом всё и закончилось. Начальство, уразумев, что хождение в народ пользы не принесло, сменило тактику. Заводил переловили и обработали поодиночке. Кому должность пообещали, кому-разряд повысить, большинство просто застращали. Так забастовка и не состоялась. А я с тех пор сильно разочаровался в рабочем классе. Когда увольнялся, сказал мужикам: "Вас скоро пороть на конюшне будут, и вы покорно штаны снимете." После меня мно-о-го народу рассчиталось. Причём ушли те, кто строил ГБЖ с первого камня. Осталась покорная забитая масса, что дало повод очередному директору на очередном торжественном собрании, чему-то там посвящённому, заявить: "Коллектив завода состоялся! Ура, товарищи! То-есть господа..."