Упоминания о ЕГЭ, экзаменах, преподавателях берущих взятки, накрытых столах для комиссий подтолкнули к воспоминаниям о своей учебе.
Поступил в семидесятые годы я в техникум на базе 8 классов. Четырехлетнее обучение, кроме получения знаний по профессии давало полное среднее образование в рамках средней школы. Если отдельные общеобразовательные дисциплины 9 и 10 класса изучались за год-полтора, то на математику и физику отводилось четыре полных семестра по три-четыре пары в неделю. Программа превышала школьный курс.
Свой маленький рассказ я хочу посвятить преподавателю математики Лебедеву Григорию Ивановичу. Оригинальный был преподаватель. Когда мы пришли в техникум, ему было 59 лет. До пенсии оставался год. После экзаменов первого курса он собрал две группы, в которых вел математику и сказал:
- Надеетесь, что я на пенсию уйду? Куда же вы без меня. Так и быть уговорили, остаюсь еще на год. Хочу вашей крови молодой попить.
Стиль преподавания у него был особый. Это был единственный преподаватель, в арсенале которого низшая оценка была не двойка, как обычно, а «кол», наверно знаете такое название единицы. И этот самый «кол» заполучить было проще простого. Иногда просто так, для профилактики. Основные знания он всегда старался давать в аудитории, мог повторять многократно что-либо сложное, пока это не становилось простым. Особенно ему нравилось, когда на перерыве или после пары кто либо подходил с просьбой объяснить непонятное. Спрашивающий на две-три последующих пары становился почти любимчиком. Этим частенько пользовались, но злоупотреблять было нельзя, по причине того, что он понимал, интересуются по делу или так, чтобы показаться умным. Через пару занятий можно было нарваться на:
- Вот тут Сидоров усиленно изучал такую тему, я на него все силы извел. Иди Сидоров объясни народу как эту задачку решить.
Вот тут и выяснялось, что и почем. Если объяснений не было, это был верный «кол», если с заданием справлялись, то от качества выполненного задания, поощрение можно получить на выбор – три, четыре, пять или неделю спокойной жизни. Если не было плохой оценки, то есть нечего было прикрывать, то обычно выбирали неделю. Это был льготный период, в течении которого, ты был застрахован от отрицательных оценок.
Каким образом еще можно было легко заполучить пресловутый «кол» или «пару»? Григорий Иванович всегда выдавал домашнее задание, пусть небольшое, но всегда. Проверял, правда, не каждый раз, поэтому и делали их не всегда.
Проверки проходили по какому-то математическому алгоритму, который не поддавался ни объяснениям, ни расшифровкам. Полистав свой гроссбух, он говорил:
- Быстренько открыли конспекты с домашним заданием от такого-то числа и положили их на край стола.
Задание могло быть и недельной или двухнедельной давности. Теперь только по одному ему известной траектории он ходил между столами и смотрел в конспекты. Первый и последний, у кого отсутствовало выполненное задание, получали соответствующие оценки в журнал, а вот те, кто был в промежутке между первым и последним оставались невредимыми и довольными. Ведь неприкрытая отрицательная оценка, особенно в конце месяца, могла стать причиной снятия стипендии на месяц, а то и до конца семестра, если оценка была не одна, а две или три. Поэтому всегда старались как можно быстрее исправить «косяк».
А возможность это сделать Григорий Иванович предоставлял всегда. И не так как сейчас за презент, деньги или «накрытую поляну». Такие реабилитации проходили регулярно. Это были как бы мини олимпиады, со своим призовым фондом. На доске он писал задачу, естественно, не из школьной программы, а из каких то своих математических книжек.
- И так, первый кто решит, подходит ко мне с решением, получает пятерку, два вторых – получают четверки, за тройками с решением подходим по желанию. За тройками обычно шли, чтобы прикрыть «кол».
Были у него олимпиады и с более солидным призовым фондом. Как бы немного хвастаясь, скажу, что две я выиграл. Призовой фонд, это «отлично» на экзаменах за семестр.
Первый раз такое случилось в середине второго семестра на первом курсе. Григорий Иванович написал на доске задачу и сказал, что первый решивший на экзамен может не приходить, «отлично» ему обеспечено, остальные за пятерками и четверками в журнал, подходите с решением.
Наступила мертвая тишина, слегка нарушаемая пыхтением и сопением. Приз на кону был не шуточный, первый семестр позади и все не понаслышке уже знали, как Григорию Ивановичу сдавать экзамены, с первого раза может и не получиться. Мозги работали лихорадочно. И вот нарисовался ответ. Я поднял голову и осмотрелся, над столами торчали только макушки. Неужели это счастье подумал я и рванул к преподавательскому столу. Ближайший конкурент отстал на несколько секунд. У цели я был первый.
- Правильно, но не совсем оригинально
Резюмировал Лебедев
- На «отлично» не тянет. Но «четверка» за семестр у тебя в кармане.
Я не верил своему счастью. Вернувшись на место, ниже решения задачи написал:
«Сегодня за эту задачу Григорий Иванович обещал поставить четверку на экзамене». После звонка подошел к нему с конспектом и попросил расписаться. Он посмотрел с улыбкой, пообещал, что и так не забудет, но подпись свою поставил.
К экзаменам я все-таки готовился и пришел сдавать как все. Кто его знает, вдруг это шутка была. Но все было серьезно. Отдав «зачотку» потянулся к билетам, но Григорий Иванович опередил:
- Я помню-помню, вот твоя «четверка»
Сказал он, возвращая мне синюю книжицу. Точно также я выиграл еще одну такую олимпиаду в середине второго семестра на втором курсе. Тогда получил «отлично». Такая же оценка и во вкладыше к диплому.
В семидесятые за весь период учебы не знаю ни одного случая, связанного с покупкой у преподавателей «знаний». Все «косяки» и «хвосты» честно отрабатывались и пересдавались. Может поэтому знания и вбивались так глубоко в наши головы.
Григорию Ивановичу мы на подарок все-таки сложились, когда он на пенсию уходил. Но я думаю, что это дань уважения к хорошему мастеру своего дела.
Странник специально для Кавиком.