KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

В 1571 г., когда крымские татары Довлеет Гирея дошли до самой Москвы, Иван IV повелел боярину князю Михайло Иванычу Воротынскому созвать совещание опытных станичников и других людей порубежной службы - знатоков южного края для совета и постановления об устройстве наипаче надежной охраны порубежной. Тогда недалеко от места нынешнего Старого Оскола возник Усть-Ублинский дозор с задачей охраны, наблюдения и разведки "за ворогами лютыми" на территории, охватывающей всю восточную часть современной Белгородской области.

Это была пора активного процесса накапливания практических знаний и навыков. Именно к этому времени относятся некоторые документальные свидетельства "здравоохранительного характера", обнаруженные на территории нашего края.

В 1937 г. один из старожилов села Шмарное (километрах в восемнадцати южнее Старого Оскола) доставил директору Старооскольского краеведческого музея Николаю Сергеевичу Мешкову зеленоватую скляницу с запрятанным в ней небольшим свитком. Скляница была найдена в Шмаренской пещере, расположенной в меловой горе. По народным сказаниям, на этой покрытой лесами горе был древний монастырь, основанный еще до татарского нашествия.

На извлеченном из скляницы свитке директор музея обнаружил письмо князя Мещерского к иноку Ипатию с просьбой "траву-отвар прислать для одоления неможности, огнием грудь палящей и тьмой в очах ставшей". "На траву-отвар упование мое велие есть. Вонми мольбе моей и гнева и опалы не положи на упование такое, грешен в немощи своей, но и не забысть глагола книжицы".

Этот факт говорит о том, что в XVI веке на порубежных сторожах не было еще лекарей, а правила врачевания не выходили за рамки "ДОМОСТРОЯ", но настойчивая просьба князя Мещерского к иноку Ипатию, знатоку лечебных трав, прислать траву-отвар свидетельствует о возникновении среди русских людей в XVI веке стремления излечивать болезнь не небесными, а земными средствами.

Мы не знаем, располагал ли инок Ипатий из Шмаренской пещеры переводным "травником" или сам его составил, но известно, что князь Мещерский был вылечен, так как "к сроку в Каширу отбыть волен стать".

Все это говорит о том, что где-то неподалеку от Шмаренских пещер произрастали лечебные травы. В настоящее время мы знаем такое место "трав преудивительных и целебных" - это "Ямская степь" в 25 км юго-западнее Старого Оскола, километрах в шести от села Александровки.

В 1593 г., при царе Федоре Ивановиче, фактический правитель государства Борис Годунов, заботившийся об укреплении границ страны, объявил Ублинскую сторожу "зело некрепкой". И по его повелению в мае 1593 г. заложили новую сторожу и град-крепость на крутом правом берегу Оскола, у слияния его с Оскольцом. Так возник город Старый Оскол, чтобы "стеречь границу южную Руси Великой" (А. Родин. История родного города. М., 1951, стр. 63). У северной стены Оскольской крепости на рубеже XVI-XVII веков возник женский монастырь, именуемый Успенским.

В 1935 г. Старооскольский краеведческий музей обнаружил при обвале купола Успенской церкви и при разборе стен ее шкатулку с древними монастырскими бумагами. В числе бумаг оказалась "лечебная запись" и запись нашедших приют "во святых стенах сиих", очевидно, монастырь играл роль приюта для осиротевших людей, а также крепостного госпиталя, в котором лечились "воины, люди посада и починков разных". В "лечебной записи" говорилось о травах Ямской степи, об исцелении страждущих недугом телесным и духовным, о пьян-корне на кургане на шляху Курском, о перевязках раненых и о других вещах, относящихся к санитарии и здравоохранению. Там же указывались некоторые "травники", в числе которых упоминался и "Благопрохладный" цветник или "травник", но содержание которого не изложено. Вероятно, это было одно из руководств по народной медицине оригинального или переводного типа.

Любопытно, что в "Лечебной записи" игуменьи Евдокии упоминалось о ботаническом саде в Москве, где выращивались лекарственные травы для аптек государевых и для лечения избранных, а также говорилось об обязанности монастыря собирать травы целебные в Ямской степи и в других урочищах, просушивать и через специальных людей в Москву отвозить.

В 40-х годах XVII века, когда сторожевая служба порубежников утратила свое прежнее значение, а порубежная "вольница" стала опасной для бояр и помещиков, правительство начало размещать в южных городах постоянные полки - не столько для использования в войне с соседними странами, сколько для подавления народных волнений. Один из таких полков был размещен в Старом Осколе.

Со дня основания Старого Оскола и до 80-х годов XVIII века в официальных документах не обнаружено упоминания о светских служебных лекарях, за исключением отписки оскольского воеводы князя Ивана Хромого-Волконского за лето 7154-е (по нашему летоисчислению - 1646 г.) на имя разрядного приказа и царя Алексея Михайловича. Между тем за этот период несколько раз и весьма подробно описывалось население Старого Оскола и края с указанием профессий.

Отписывая разрядному приказу и царю о вступлении в должность воеводы в Осколе, Иван Хромой-Волконский упомянул, что лекарь его Васька-Пиявник "доступен станет полковым воеводам, дворянам и детям боярским для учинения согласия и десного лечения… И квасы соковые в потребление их допущены станут из клюквы-ягоды надавленные…"

В это время в южных уездах Московского государства из-за отсутствия соли была распространена цинга. В поисках средств борьбы с цингой и лечения десен оскольский воевода и разрешил "квасы давать голубичные и клюквенные в ближнем дозоре деланные стараниями беглого человека Игнашки Мартынова из вотчины подмосковной боярина Колычева, чревоугода превеликого".

Из отписки князя Ивана Хромого-Волконского видно, что служебные лекари в XVII веке при высокопоставленных воеводах уже имелись. Лечили они также полковых воевод, дворян и детей боярских, а вот народу князь Хромой-Волконский не обещал сделать Вяську-Пиявника доступным к лечении. Народу приходилось лечиться самому, кто как умел, или прибегать к помощи знахарей.

В 1784 г. в дополнение к донесению старооскольского городничего Ковригина Курскому наместнику говорилось, что "в городских слободах Панской, Новоселковской, Холостой и Рыльской, населенных безземельными однодворцами, многие обретаются в торговле, промыслах и ремеслах, лекарстве и знахарстве-ворожбе. Изловлена в слободе Панской женка беглая, Матрена-лекарка, коя на зубном врачении и на приворотных зельях измудрилась. Оную в остроге ютили с учинением сыска, но священник Николаевской церкви отец Иоаким Диаконов испросил женку в поручительство на перехват тайны ее зелий и лечения сути. Отпирается Матренка, но молитвой усмиряется перед алтарем".

В летописи Николаевской церкви, которую священнослужители вели по традиции от самого ее основания, оказалась и запись Иоакима Диаконова с упоминанием о рабе божией Матрене, "коя покаянием исповедным отрешилась от волшебств, тайну оных, сокрытую в травах, назвала и указала, что и на потребу и пользу прихожан обращено лечением при храме божием".

В летописи содержалась жалоба священника на "премножество слепых с золотушными мальчиками-поводырями, на премножество дрожащих коленками и головами потрясающими, икотных, мерзко смердящих дыханием и язвами гнилыми, кожей тленной до мокроты, безноготных при рождении дитятей, а также людей со скрюченными пальцами, из коих милостыня валится по неудержанию".

Изученные нами по документам того времени условия жизни рабочих людей показывают, что все болезни, на обилие которых жаловался в своих записях священник Иоаким Диаконов, были прямым следствием социальной несправедливости и тяжелого гнета.

В бумагах городничего Ковригина обнаружены и другие данные, позволяющие в некоторой степени судить о "здравоохранении" того времени в Старом Осколе. Имелась, например, запись, что с 1779 г. распоряжением Приказа общественного призрения открыта в Старом Осколе богадельня на 11 кроватей для безродных престарелых отставных солдат, при коей военный лекарь Торубаров "в дряхлости проживает и болезням многим излечение дает укусами пчельными, муравьиными да рыбьими, пьявочным сосанием да кровопусками, отварами пьян-корня от простуды и скрючения пальцев. От сердечного успокоения лечит, словом и отваром чебрецовым… Под надзором содержится, не уличен в магиях и волшебстве".

В 1780 г. поповские вдовы Прасковья Санкова и Акулина Попова открыли первые школы. Именованы те школы "Начальными школами обучения детей российской грамоте и чтению". В них "владельцы есть и лекарями, и учителями, и воспитателями мудрости житейской для дел разных. Обучают они пятнадцать мальчиков, занимаются с ними в той части избы, которая отделена от "черной половины" сенцами и называется светлицей. Там и врачуют, за исключением недужных животами, коих в "черной половине" ниц кладут животом на широкой печи для прогрева. Отвары разные пользуют. Поили иных отваром полынным от лихоманок, водой щавлевой от недужности кишечной, а для усыпления отвар маковый давали. От резей в животах и редькой тертой с солью и медом лечили. Ромашковым отваром женок ублажали в беспокойной жизни… А мзда за врачевание по сговору между ними".

Из всего описанного видно, что на протяжении всего периода жизни Старого Оскола от основания и до конца XVIII века трудящимся людям приходилось самим, как умели, вести борьбу с болезнями, прибегая лишь к помощи священнослужителей, бабок и знахарок. Лекари на воеводской или государевой службе были доступны лишь имущим. В бюджете государства и городского управления до конца XVIII века здравоохранение в Старом Осколе и уезде не упоминалось.

В пятой части "Словаря географического Русского государства" (1807 г.) подробно рассказывается о количестве и занятиях жителей Старого Оскола, о домах и улицах, о различных заведениях (лавок 4, трактиров 4, богаделен 1, кузниц 13, питейных домов 12, погребов винных 3, церквей 8), но ни слова не говорится об учреждениях здравоохранения, хотя в эту пору, как и раньше, народ продолжал вымирать от различных болезней, вызываемых голодом и нуждой.

В рукописи священника Виктора Антонова "О путях к хлебу насущному" (Преподавание истории в школе, 1952, №2, стр. 63) отмечено, что по Старому Осколу и краю с 1833 по 1900 г. умерли от голода и "божией напасти" (холеры) 31255 христиан, причем лишь в одном 1836 г. от холеры умерло 800 человек.

Только после реформы 1861 г. встречаются в документах прямые и косвенные указания, что вопросам здравоохранения уделено какое-то, хотя и мизерное, внимание властей. Так, из росписи бюджета Старого Оскола на 1862 г. видно, что на здравоохранение, благотворительность и наружное благоустройство города (на санитарию) израсходовано всего 328 рублей 57 копеек, тогда как на содержание лиц городского управления затрачено 3834 рубля 84 копейки, а на экстраординарные надобности (борьба с эпидемиями, наводнениями, пожарами и т. д.) предусмотрено было всего лишь 147 рублей 30 копеек.

Не удивительно поэтому, что при таких ассигнованиях население оказывалось беззащитным перед голодом и вспыхивавшими в городе и крае эпидемиями. Вслед за "Ильинским пожаром" 20 июля1862 г., уничтожившим сотни домов в городе и слободах, в 1865 г. неурожай и голод поразили весь уезд, а в 1866 г. началась холера, которая, по описанию современника, "была очень сильна".

Самодержавный строй, пренебрегавший вопросами здравоохранения, не принимал никаких мер борьбы с эпидемиями, кроме карантинов. Врачевали в это время в Старом Осколе и уезде бабки-знахарки и местные знатоки "народной медицины", бесстрашные люди, часто умиравшие рядом с теми, кого они пытались спасти.

После холерной эпидемии государственные и земские старооскольские власти начали кое-что предпринимать: возникла больница, появились земские доктора и врачи частной практики, поощрялись здравоохранительные и благотворительные общества. В частности, возникло "Общество пособия бедным", устав которого был утвержден Министерством внутренних дел 10 июня 1881 г. В нем предусматривалась забота о здоровье людей.

В 1891 г. новые бедствия - неурожай, а потом холера - выпали на народную долю. В рукописи Виктора Антонова "О путях к хлебу насущному" сказано, что "в 1891 г. голодной смертью умерло по городу и уезду 2900 человек, божия напасть - холера - задушила 3000 человек…"

В записках городского врача Ефима Абрамовича Френкеля и уездного врача Аркадия Ивановича Завалишина на имя уездного земства и городской думы в 1893 г. говорилось, что холера и другие эпидемии могут распространяться и поражать население по причине антисанитарности, особенно в водоснабжении, в котором "требуется принять меры экстраординарные".

События 1891 г. всколыхнули общественность не только Старого Оскола, но и всех уездов Курской губернии. В частности, возникло "Общество охранения народного здравия". Но государство и местные полицейские власти не только не помогали этому обществу, но всячески тормозили его деятельность. На здравоохранение по-прежнему отпускалось очень мало средств. Если в 60-е годы XIX века по Старооскольскому уезду на здравоохранение тратилось по 3,5 копейки на душу, то к 1897 г. расходы на здравоохранение возросли лишь до 12 копеек на душу, а к 1912 г. - до 64 копеек на душу.

Больница с ее тремя врачами была не в состоянии справиться с задачами лечебной помощи. Смертность в городе и уезде оставалась очень высокой. В 1912 г., например, в Старом Осколе и уезде вымерла почти половина детей до двухлетнего возраста. По Курской губернии в это время, как видно из архивов, из 10000 детей до двухлетнего возраста умерло 4699.

Деятельность "Общества охранения народного здравия" выражалась главным образом по признанию ее председателя, в разработке различных вопросов, имевших, правда, не по вине общества, чисто теоретическое значение.

Утверждая смету 1913 г. и жалуясь на недостаток средств на здравоохранение, уездное земское собрание на этом же заседании приняло курьезное постановление: "Ассигновать 600 рублей на приобретение для всех школ уезда портретов первого царя из дома Романовых, Михаила Федоровича и брошюр "История России под скипетром дома Романовых" для раздачи и здравия ученикам, оканчивающим училища в 1913 г." Далее было постановление: "Отклонить доклад об устройстве электрического освещения в больнице за неимением средств" и в то же время "утвердить электрическое освещение на Стрелецкой и Гуменской дамбах с установкою на первой из них 6, а на второй 3 дуговых фонарей силою света в 1000 свечей каждый, с уплатою по 691 рублю в год за освещение, причем керосиновые фонари взять с дамб для освещения медицинских участков", т. е. на дамбах, где пролегали нужные для купцов и промышленников дороги к их предприятиям, магазинам и дворам, горело электричество, а в больнице продолжали коптить керосиновые лампы, хотя тогда требовалось затратить лишь 1 копейку на час горения электрической лампочки.

Не был полностью решен вопрос и о водоснабжении, столь важный в санитарно-гигиеническом отношении. Под напором общественности земство и городская дума занялись вопросом строительства водопровода в 1911 г., однако дело продвигалось очень медленно и водопровод был пущен лишь в 1915 г. Скважины, питавшие систему водопровода, доходили только до слоя сеноманских песков, а очистительная система была несовершенной.

Только при советской власти упорным трудом старооскольцев была опровергнута ложная "теория" об отсутствии в этих краях девонской воды. Теперь в геологической науке существует понятие "Старооскольских слоев среднего девона".

При советской власти… доля расходов на здравоохранение по Старому Осколу и району возросла с 6% в 1912 г. до 25%. Резко увеличилась сеть лечебных учреждений района, улучшилось их техническое оснащение и оборудование.

В 1956 г. о здоровье населения города Старого Оскола заботились более 50 врачей и 124 средних медицинских работника…