KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

 - Тихоныч, Тихоныч, ну должон же быть какой-нить секрет-то, как в купол проходить? - канючил Ерема.

 Ерема, сосед Тихоныча, был одним из тех обиженных судьбой жителей деревни, которых купол отказывался пропускать, усыпляя и отправляя домой мучиться жестоким похмельем. Вот Ерема и приставал к соседу, собравшемуся поохотиться за белыми грибами.

 - Да тить тебя итить! Да замумукал ты меня, Ерема, в доску, - возмущался назойливости увязавшегося за ним мужика Тихоныч. - Да не знаю я никакого секрета, говорю тебе. Да может, я просто на лицо приятен ентому кумполу, тить его туда-сюда.

 - Ага, рожей я, значит, не вышел? – обиделся тот. - Вот она классовая дискриминация, значит. Эх, нету на вас буржуев Советской Власти..

 - Ды ну тя в пень, - отмахнулся Тихоныч. - Запричитал как малахольный. Какой я тебе буржуй? Иди вон на потеху посмотри, мож успокоишься, тить вотета вот.

  У крыльца офиса «МоХер» сталкеры, гомоня и делая ставки, наблюдали за лопушиными боями. Ерема действительно отстал от Тихоныча и побрел к ним.

 - Эй! Ставку делать будем? – окликнул с крыльца мохеровский офис-менеджер Жила.

 Ерема демонстративно вывернул пустые карманы, из которых просыпались какие-то крошки, и Жила сразу потерял интерес к вновь прибывшему, продолжив что-то объяснять зырившему на происходящее внизу через глазок видеокамеры круглолицему коротышке явно японской национальности.

 Два крупных куста репейника, шустро перебирая когтистыми ножками-корешками, перемещались по кругу под улюлюканье и свист сталкеров, не решаясь нападать друг на друга. Широкие листья нервно трепетали на расставленных в стороны ветках, ярко-красные ежики соцветий, словно глаза, постоянно были направлены на противника. Мощный покрытый редкими волосками корнехвост одного из лопухов, верхние соцветия которого возвышались не менее, чем на два метра, нервно бил по орешниковому плетню, огораживающему мини-арену. Второй лопух хоть и слегка поменьше, но зато более кустист, а корнехвост его, извивающийся по земле, словно жирная змеюка, пожалуй что и длиннее, нежели у соперника. Кое кто из зрителей, выломав из ближайших кустов лещины удилища подлиннее, теперь нетерпеливо подстегивали ими из-за плетня нежелающих сходиться бойцов.

 - А ну, харэ вальсировать, балерины, мля! – орали из толпы. - Давай уже! Вали его на бок, ломай ему хобот!

 Вдруг корнехвост коренастого серой молнией метнулся в сторону противника. Тот, успев среагировать, отклонился, отделавшись лишь одним распоротым листом, и в свою очередь нанес мощнейший удар сверху. Коренастый поднырнул под падающий на него корнехвост противника, и поставил над своими соцветиями классический блок. Два могучих корня схлестнулись и переплелись в смертельных узлах.

Зрители неиствовствовали, от крика и свиста закладывало уши. Увлеченно снимавший бой на камеру японец так сильно перегнулся через перила крыльца, что, не поймай его вовремя за шкирку вышедший из офиса Игнат, мог бы свернуть себе шею, спикировав аки камикадзе на булыжную отмостку.

 Меж тем, сцепившиеся корнехвостами лопухи, постепенно подтягивали ими себя друг к другу. Вот соперники уже в пределах досягаемости самых длинных веток, и в воздух полетели зеленые ошметки рвущихся с треском листьев. Земля вокруг бойцов вмиг покрылась слоем качественно измельченного силоса. Сами же бойцы сошлись уже практически вплотную и напоминали теперь буро-зеленый вихрь, беснующийся в пределах арены. Казалось, будто он вот-вот оторвется от земли и поднимется над вершинами деревьев, продолжая в бешеном вращении раскидывать оборванные куски листьев, поломанные стебли и красные глазки не успевших созреть соцветий.

 Но вот чей-то измочаленный корнехвост бессильно упал на землю. Победитель еще некоторое время продолжал в исступлении рвать противника, но вскоре тоже выбился из сил. Изодранные кусты боевых репейников так сильно переплелись друг с другом, что не было никакой возможности понять - кто победитель, а у того не было сил выпутаться из посмертных объятий поверженного им соперника, и он, ввинтив корненожки в землю, так и остался стоять посреди арены.

 - Да кто победил-то, е-мое? – раздалось из притихшей толпы.

 - А хрен их поймешь, - подал голос Ерема. - Их щас даже если расплести, все дно не узнать хто из них хто.

 - Да-а, измочалили друг дружку на славу! – начались разговоры среди зрителей. - Первый раз такое вижу.

 - Дык, и лопухов таких крупных ранее не было.

 - А как же ставки-то? А? Слышь, Жила, ты, блин, как, мля, определишь, кто выиграл? А ну, вертай деньги, мля!

 - Не баись, мужики, - заступился Игнат за своего бывшего батальонного писаря, а ныне офис-менеджера Жилина. - Все продумано заранее. Победитель определится по длине хвоста.

 - А и точно! – обрадовались сталкеры. - У маленького-то хвост длиннее был.

 - Оно у них, видать, тоже все как у людей – одному вся польза в рост, другому в корень.

 - Эй, Сашка, хватит в носу ковыряться, - поманил рукой деревенского дурачка красномордый мужик, который больше всех переживал за свои кровные денежки, поставленные на одного из лопухов. - Поди распутай енто безобразие, а то не понятно нифига где чей хвост.

 Сашка послушно поплелся к калитке в плетне, однако палец из носа не вынул...

Никин для Кавикома.

 Фото для превью взято здесь.