************************************
Зачем же в мире столько лжи?
Так много пафоса и боли?
Зачем мы видим миражи?
Зачем играем чьи-то роли?
Зачем сплошное огорченье
От красоты увядших роз?
Зачем не придаем значенья
Поступкам, ранившим до слез.
Зачем бежим мы без оглядки
От тех, кто любит нас и ждет?
Зачем играем с ними в прятки
Когда на сердце просто лед?
Зачем мы слушаем куплеты
О вечном вихре чьих-то снов,
О том что дорого поэту,
Об этой... Как её... Любовь...
Тут смысла просто не заметить
И путь свой сразу не найдешь
Ведь не всегда легко ответить
О том, где правда, а где ложь...
Только влюбленному навеки
Видна к разгадке жизни нить:
Быть рядом с близким человеком-
Да. Лишь за это стоит жить!
Наверх
Уже лучше. Легко читается, это главное.
Спасибо. Это моё любимое))
Замечательно!
Лишь немного споткнулся на "не найдешь"
Если "не заметить", то логичнее "не найти". Но тогда не рифмуется с "ложь". А если "заметишь", "ответишь"?
Спасибо.
Да, Вы правы, в этом месте немного путаница с окончаниями, однако пробовала именно "заметишь", "ответишь" - получается слишком много шипящих на конце. Тоже как-то не очень.
Не замечаем часто смысла,
Ища у жизни верный путь.
Опять в раздумьи мысль повисла:
Ну где же ложь,где правды суть?
Только влюбленному навеки
Видна к разгадке жизни нить:
Быть рядом с близким человеком-
ВЕДЬ, лишь за это стоит жить!
Побробуйте так...Всё в настоящем времени, предпоследний в будующем, выпадает. ДА...как-то слишком пафосно.
Стихотворение понравилось, с глубоким смыслом и лёгкой грустью.
Oksanka, спасибо Вам большое. Прям преобразились последние строки. Однако совсем не моим языком писано...
Смысл хорош. Особенно две последние строки понравились.
Вы помните ли то, что видели мы летом?
Мой ангел, помните ли вы
Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,
Среди рыжеющей травы?
Полуистлевшая, она, раскинув ноги,
Подобно девке площадной,
Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,
Зловонный выделяя гной.
И солнце эту гниль палило с небосвода,
Чтобы останки сжечь дотла,
Чтоб слитое в одном великая Природа
Разъединенным приняла.
И в небо щерились уже куски скелета,
Большим подобные цветам.
От смрада на лугу, в душистом зное лета,
Едва не стало дурно вам.
Спеша на пиршество, жужжащей тучей мухи
Над мерзкой грудою вились,
И черви ползали и копошились в брюхе,
Как черная густая слизь.
Все это двигалось, вздымалось и блестело,
Как будто, вдруг оживлено,
Росло и множилось чудовищное тело,
Дыханья смутного полно.
И этот мир струил таинственные звуки,
Как ветер, как бегущий вал,
Как будто сеятель, подъемля плавно руки,
Над нивой зерна развевал.
То зыбкий хаос был, лишенный форм и линий,
Как первый очерк, как пятно,
Где взор художника провидит стан богини,
Готовый лечь на полотно.
Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,
Косила сука злой зрачок,
И выжидала миг, чтоб отхватить от кости
И лакомый сожрать кусок.
Но вспомните: и вы, заразу источая,
Вы трупом ляжете гнилым,
Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,
Вы, лучезарный серафим.
И вас, красавица, и вас коснется тленье,
И вы сгниете до костей,
Одетая в цветы под скорбные моленья,
Добыча гробовых гостей.
Скажите же червям, когда начнут, целуя,
Вас пожирать во тьме сырой,
Что тленной красоты - навеки сберегу я
И форму, и бессмертный строй.