KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

<!--[if gte mso 10]> <style> /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-priority:99; mso-style-qformat:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin:0cm; mso-para-margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:11.0pt; font-family:"Calibri","sans-serif"; mso-ascii-font-family:Calibri; mso-ascii-theme-font:minor-latin; mso-fareast-font-family:"Times New Roman"; mso-fareast-theme-font:minor-fareast; mso-hansi-font-family:Calibri; mso-hansi-theme-font:minor-latin; mso-bidi-font-family:"Times New Roman"; mso-bidi-theme-font:minor-bidi;} </style> <![endif]--></p>

- Ты уже ушел? -  написала она в аську. Тишина. Пять минут, десять, тридцать.  В низу экрана замелькал долгожданный оранжевый прямоугольник.

- Как на счет поездки в Турцию, - интересовалась сестренка, - еще не надумала?

- Нет, солнышко, все как-то не как, - ответила она.

Ответа от того, человека, от которого она ждала, так и не было ни через час, ни через два. «Наверное, он ушел»,- подумала молодая девчонка с короткими светлыми волосами. Он просто ушел. Тихо, даже не предупредил, что уходит. Хотя нет, он говорил. Да, точно, он сказал, - Знаешь, я наверное скоро уйду…  А как же я? Почему он ушел, а я осталась. Ах, да, я просто не знаю, куда он ушел.

Она сильно-сильно сжала голову слабыми женскими руками, взъерошила свои короткие волосы и опять сжала её. В этот момент сжалось всё её существо, всю душу будто кто-то властной рукой сжал в кулак, и не отпускает, а сжимает всё сильнее и сильнее. Боль прожигала изнутри, и языки коварного пламени нещадно буравили сердце. Чувство потери, безысходности и одиночества переполняли её.  Ей захотелось закричать так сильно, чтобы он мог услышать её, где бы ни находился.  Но вместо этого из груди вырвался лишь тихий стон.

«Как он мог», - вертелось у неё в голове. «Ну как он мог просто взять и уйти? Зачем? Куда?»  Скупые слезы побежали по щекам. Она была не в силах больше сдерживать боль и отчаяние,  которые нахлынули на неё.

- Ты ушел, - снова написала она в аську. - Зачем? – спросила она, наверное, скорее себя, а не его.

- Знаешь, а мне даже стало легче, когда я убедилась, что ты ушёл. Иди. Иди, а я останусь. Буду по вечерам читать  любимую книгу,  и, знаешь, никто меня не будет отвлекать. А по утрам я буду есть овсяную кашу с молоком, которую ты терпеть не можешь. И знаешь, мне теперь не нужно будет торопиться домой, теперь меня там никто не ждет, да и дома у меня теперь тоже нет, как и тебя в моей жизни. Ну, ничего, я непременно что-нибудь придумаю.  Интересно всё же почему ты ушел. Ведь ты не просто ушел из аськи, ты ушел из моей жизни, да и из своей жизни ты тоже как-то быстро убежал. Что произошло с тобой?  Что произошло с твоей жизнью? С моей?

А помнишь, когда мы с тобой приехали сюда и поселились в маленькой квартирке, нам с тобой никогда не было тесно даже на односпальной кровати. Ты всегда обнимал меня крепко-крепко, и так мы засыпали… Порой мне казалось, что даже сны нам с тобой снились одни на двоих.  Нам нравилось читать одни книги вместе про себя или друг другу по очереди, а потом обсуждать прочитанное за чашкой какао. 

Ты встречал меня с работы, мы вместе готовили ужин, болтали о всяких пустяках. Ссорились. Ты помнишь, как мы с тобой ссорились, обижались друг на друга, не разговаривали, каждый считал себя правым.  Каждый хотел показать свою независимость  и превосходство и утвердить её в нашей несостоявшейся семье.  И мы могли несколько дней ходить, молча, размышляя об этом. А потом начинали говорить и снова старались привыкнуть к привычкам друг друга. Если бы я тогда могла знать, что я трачу драгоценные минуты общения с тобой на пустоту и обиды, ели бы я могла предположить, что может настать тот день, когда я буду разговаривать не с тобой, а лишь с твоей фотографией на стене… Если бы я знала тогда, что ничего в жизни нет прекраснее просто смотреть на тебя, просто разговаривать, просто жить…

А знаешь, я никогда не жалела о том, что так получилось. Помнишь нашу первую встречу в кафе? Мы пили кофе и ели  жареное мороженное, которое я ела впервые. Жареное мороженное. Вся наша история стала похожа на это жареное мороженное.  Совмещение несовместимого.  Безграничная свобода и страшная зависимость. Везучий предприниматель  и жалкий бродяга. Любовь к себе и ненависть к нему же. Жизнь в постоянной борьбе и жизнь без побед, не поднимая рук. Ставить условия всем высшим силам и проиграть самым низшим. Получать благословения от Христа и отдать душу Дьяволу. Именно отдать и даже не продать. Как было трудно смотреть на всё это со стороны, не имея возможности помочь…

А ты иногда просил о помощи. Сначала редко, потом чаще, а потом это стало твоей привычкой и даже образом жизни. А я не мыслила своей жизни без постоянного альтруизма. Но, наверное, это уже была не жизнь. Во всяком случае, не та, о которой я мечтала…

Разве можно назвать жизнью то, как мы с тобой жили? Эта жизнь стала похожа на бред сумасшедшего. А знаешь, я до сих пор не могу понять,  не могу осознать, насколько тяжело тебе было жить с этой болезнью. Жить постоянно, преследуемому только одной мыслью, имея только одно желание. Я всегда думала, что смогу побороть всё и всех в твоей жизни, но я не смогла, понимаешь, не смогла. Прости меня за это…   Я ведь до конца так и не осознала, что это не зависит от тебя и твоей воли. Это прогрессирующая болезнь, которую, как оказалось, нельзя остановить. Я всегда видела, как ты страдаешь, я знала, что тебе больно. Но ты никогда не задумывался о том, что мне точно также плохо, как и тебе, точно также невыносимо больно. Только, если ты сам мог что-то сделать для себя, мог бороться, противостоять болезни, то я ничего не могла сделать. Ровным счетом ничего. Только принести на утро стакан воды и сделать вид, что непременно поверю всем твоим обещания.

Но я  тебя любила. Да я тебя и сейчас люблю. Правда, люблю твоё прошлое. Сейчас  ты отдалился от меня, и я практически не ощущаю тебя рядом с собой. Ты ушел? Да, ты ушел. Ты ушел, потому что там тебя ждали, а здесь не удержало ничто. 

Мне тебя жутко не хватает. Я помню, что когда я смотрела на тебя, когда ты спал в беспомощном состоянии, я мечтала о том, чтобы всего этого не было. Сейчас я хочу взглянуть на тебя хотя бы одним глазком в любом состоянии. Ну просто подойти к тебе, погладить по голове, и пусть ты не почувствуешь, не поймешь, не узнаешь. Хотя бы раз еще провести по твоим волосам, почувствовать твой запах, посидеть рядом с тобой, услышать твое дыхание. Оно мне нужно!!! Слышишь ты или нет?

Одиночество страшнее, чем я думала. Я мечтала о нем, когда оно было невозможно. Сейчас оно рядом, а я хочу убежать. Когда ты ушел, я поняла, что лучше прожить один день с тобой, чем два без тебя. Моё одиночество тенью страшной муки не покидает меня. Образовавшуюся пустоту в моей жизни, в моей душе не получается заполнить ни чем, потому что,  что бы это ни было, в нем нет тебя. А значит, нет моего отражения. Лишь в твоих глазах я видела свою улыбку, свою любовь, свою радость. Лишь в твоей жизни жила моя жизнь. А когда ты ушел, она потерялась, растворилась в небытие и всё пространство, которое заполняла наша любовь, стало серым одиночеством. Я ведь только сейчас осознала, насколько она была большой, что сейчас я не вижу границ этого одиночества. Я продолжаю идти, но ничего не вижу вокруг. Всё, что я чувствую рядом – это туман безысходности.

Ты знаешь, чего мне хочется? Мне хочется протянуть руку в эту оглушающую пустоту  и почувствовать, что ты снова её держишь в своей руке. И тогда станет совершенно безразлично, что меня окружает. 

Почему ты мне не отвечаешь?

Не отвечаешь. Не возвращаешься. Не слышишь.

Где ты теперь? Хорошо ли тебе там? Наверное, лучше, чем было здесь, если ты ушел. Ты вернешься? Мне бы очень этого хотелось, понимаешь?

Порой эта тишина в нашем доме меня оглушает. Зачем нам с тобой был нужен этот дом? Он был нужен нам, когда мы мечтали о большой  дружной семье. Мы до последнего в это верили. А сейчас я осталась одна в нем. Но, знаешь, двери этого дома всегда открыты для тебя. Ты можешь возвращаться, когда захочешь… Вопрос - захочешь ли ты?  Возвращайся…  Я не запираю дверь. Я всё время жду, что она вот-  вот откроется,  и я почувствую, что ты снова рядом.

Твоя машина, по-прежнему стоит возле дома, а ключи на полке. Там, где ты их оставил.  Когда я смотрю в окно, и вижу её, мне кажется, что ты дома, что ты просто спишь в своём обычном состоянии. А я продолжаю смотреть на неё и вспоминать. Сколько раз в этой самой машине по дороге домой мы мечтали с тобой о доме, о семье, об отдыхе в разных городах и странах. Теперь это всё есть, только без тебя. Почему ты ушел в тот самый момент, когда у нас уже все было? Зачем ты оставил всё это мне?

Так проходил час, затем другой. Девчонка продолжала писать и отправлять сообщения, не получая ответа. Со стороны казалось, она вся поглощена этой перепиской, казалось, что кто-то задает ей вопросы, а она так ответственно отвечает на них. Она писала, писала, а потом подолгу смотрела на экран и ждала, что вот-вот он ответит, что замелькает желтый конвертик  внизу экрана. Ответа не было, как и адресата. Но она не хотела этого признавать и опять писала, писала.

-  Еще в древности врачи говорили: «Если больной стоит на стороне болезни, ему не поможет ни один врач».  Почему ты не перешел на мою сторону,  почему не стал бороться дальше за свою жизнь? За нашу? Для чего ты ушел? Из-за чего? Подумай! Ну,  хотя бы сейчас подумай. Ведь могло бы быть всё иначе. А ты всё бросил и ушел.

А знаешь, меня до сих пор будит по утрам твой будильник.  Я просыпаюсь и вспоминаю тебя.  А потом я стою возле закрытой двери в ванную и жду, что из неё выйдешь ты и скажешь мне «Доброе утро». Я также наливаю кофе в две чашки, и делаю бутерброды на двоих.  Я не могу привыкнуть к той мысли, что тебя нет рядом, что ты ушел, что ты больше не придешь.  Только одна мысль об этом медленно убивает меня, точно так же как и тебя убила это чудовищная болезнь.

 

Вечером в кабинет вошла женщина. Она поздоровалась со всеми сотрудниками,  все поздоровались с ней. По отношению было видно, что приходит она сюда регулярно.

- Где она, Наташа, спросила серая, женщина. Она была во всём черном,  и на голове у неё был черный платок.  Лицо её, некогда красивое,  было морщинистым, и из-под платка выбивались седые пряди волос. 

- Она на своём месте, Ирина Сергеевна, проходите.

- Давно она так?  - осведомилась обеспокоенная женщина.

- С обеда.

- Спасибо, что позвонила, Наташа, я сейчас её заберу.

Она прошла по офису,  подошла к столу, за которым сидела коротко стриженая девушка и с легкостью била по клавишам. Для тех, кто не знал, казалось это обычным делом. Казалось, что она готовит очередной отчет, а не бьёт по клавишам, отправляя сообщения в никуда.

- Марина, - окликнула женщина.

Девушка оглянулась. Как всегда безучастные, заплаканные синие глаза посмотрели на женщину.

- Пойдем домой, дочка.

- Он мне не отвечает, - прошептала Марина, обернувшись к монитору, - больше не отвечает, а я ему пишу. Каждый день. Мы вспоминаем, как всё начиналось, мечтаем, как могло бы быть. А он молчит. Он не хочет больше со мной общаться.

Женщина смахнула слезу со щеки и постаралась улыбнуться.

- Это не правда, он очень хочет, ты же знаешь, как он тебя любил.

- А почему он ушел? Ирина Сергеевна, почему он ушел?

- Потому что у каждого свой путь и свой конец. Он выбрал другую дорогу, а не ту,  по которой пошла ты. Он всегда будет рядом с тобой в твоем сердце.

- А как вы думаете, он читает мои сообщения?

- Конечно, он читает их и отвечает на них, но только тебе, его ответ тут, - она показала на грудную клетку Марины. – Та любовь, которую он хранил в своём сердце,  никуда не исчезла, она всегда с тобой, и ты бережешь её. Ты должна жить дальше. Жить несмотря ни на что. Жить и общаться с живыми людьми, а не с красной ромашкой в аське.

- Он всегда скрывал своё появление в аське. Я не могу и не хочу верить в то, что на том конце его больше нет.

- Он есть, только для тебя есть. Просто, понимаешь, он ушел

- Навсегда? – Марина широко распахнула глаза и не желала получить ответ «Да».  – Но я скучаю по нему, понимаете? Я же люблю его.

- Завтра мы сходим на кладбище, и тебе станет легче. Пойдем? – женщина обняла девушку и   помогла встать ей со стула.

 

Они ушли.

Выключая компьютер Марины, девчонки в который  раз удаляли с монитора монолог, который она неустанно дарила человеку, которого любила, но которого больше не было в живых. В этих строках она ругала его за то, что он ушел, просила остаться, говорила о своей любви. И создавалось такое впечатление, что он жив, что он ждет эти слова, а она продолжает их писать и отправлять уже несуществующему абоненту.  

Завтра она снова придет на работу, снова сядет за свой компьютер, снова войдет в аську, и снова будет писать, и ждать ответ от человека, который не смог  сказать нет своим слабостям. Не смог выбрать верный путь. Не смог противостоять зависимости, которая просто погубила и разрушила не только его жизнь. Он всегда считал эту проблему только своей, думая, что никому другому до неё нет дела, и погиб также, оставшись один на один со смертью.

- Передозировка, - сделали заключение врачи, после которого Марина, пришла в сознание уже только после похорон.

Она не видела его захоронение,  поэтому отказывалась верить в его смерть. Его мама, Ирина Сергеевна, не может произнести слова «мой сын мертв», поэтому просто говорит ей «он ушел».

Она приходит за ней на работу, когда ей звонят коллеги Марины и сообщают, что она перестает реагировать на звонки. Ирина Сергеевна приходит и увозит её на кладбище. Только на его могиле она может прикоснуться к тому, что осталось от её мечты. От их мечты, вдребезги разбитой о болезнь, которую может лечить только больной.  Он не справился, не смог. В сотый раз упал и просто больше не смог подняться. Ему казалось, что если он захочет, то всё сможет остановить в один миг. Но это ему только казалось, потому что болезнь прогрессировала с такой скоростью, что его сила и воля остались далеко в прошлом. Не веря в высшие силы, и не имея возможность воззвать к ним о помощи, он остался один на один со своей  зависимостью, и проиграл эту борьбу ей.

С уважением, Евгеника