KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Любая женщина хочет гордиться своим мужем. Но не всем такой шанс выпадает…

 

Вячеслава Борисовича Крахта в городе знают не только как директора старейшего старооскольского вуза. Душа любой компании, неугомонный общественный деятель, он первый везде – и на студенческом субботнике, и на премьере в театре. Его трудно застать на месте: «Из Москвы вернулся, но уехал в Белгород… сегодня он в Курске… завтра улетает в Америку… на симпозиуме… участвует в конференции… на соревнованиях по кикбоксингу…»

 

Продолжать можно до бесконечности. Всегда деловитый и подтянутый, он готов поддержать любой разговор, блеснуть остроумием и посмеяться чужой шутке. Всегда придет на помощь не словом, а делом. 24 часа в сутки может отдавать все свои силы и душу любимому детищу – филиалу МИСиС.

23 июня Вячеслав Борисович отметит 65 год. Не сомневаемся, что десятки и десятки родных, друзей, коллег и знакомых скажут ему самые теплые и искренние слова. Мы же в преддверии юбилея решили побеседовать с женой Вячеслава Борисовича. Какой он вне публики, так сказать, «без галстука»? Есть ли у этой медали «обратная сторона»? Легко ли жить с человеком, «прописанным» на работе? И вообще, возможно ли совмещать должности хорошего руководителя и хорошего мужа?

Людмила Николаевна Крахт четверть века трудится в том же МИСиСе. Но намозолить друг другу глаза за это время у них не было практической возможности.

 

- Мы общаемся только за ужином, - смеется она. – И то, если он в городе. Он, в последнее время, по-моему, чаще в разъездах. Знаете, у нормальных людей чемодан лежит где-нибудь на антресолях. Раз-другой в год его достанут, пыль смахнут и укладывают. У нас чемодан – постоянный атрибут интерьера, он не перемещается в закрома. Я его всегда наготове держу.

 

- Людмила Николаевна, я однажды пыталась решить какой-то вопрос с Вячеславом Борисовичем по телефону в районе семи вечера. А он мне ответил: «Я не могу сейчас разговаривать – у нас КВН начинается, мне надо бежать!» Такой энергии может позавидовать и молодой человек. Он всегда был такой заводной?

 

- Всегда. Все успевать, во все вникать, во всем участвовать - это его нормальное состояние. Я порой сама удивляюсь, мне кажется, что по состоянию души он намного моложе меня. Такое ощущение, что ему лет 16-17. Вот как он был в свое время секретарем комсомольской организации, таким и остался. Думаю, этому нельзя научить, это невозможно воспитать. С этим надо родиться. Отучить от этого тоже невозможно.

 

- А вы пробовали отучать?

- Зачем? Мне нравятся такие люди. Я думаю, что настоящий мужчина и должен прежде всего работать. Семья, дом – во вторую очередь. Что за мужик, который в пять часов уже дома, на диване с газетой валяется или телевизор смотрит? В моем понимании это ненормально. У меня и отец работал круглосуточно, и у него отец такой же был.

С другой стороны, я и сама, бывает, до десяти вечера в институте задерживаюсь. Он тоже от меня не требует, чтобы в пять часов дома сидела и борщи варила. Он дает мне возможность реализовываться и в профессиональной, и в общественной жизни.

 

- А если что-то не успеваете по хозяйству, как реагирует?

- Прекрасно реагирует. Я бывает, себя корю, если что-то не сделала, а у него одна реакция: «Ну и что? Потом сделаешь. Не сделаешь – ничего страшного!» За всю жизнь совместную ни одного серьезного упрека по части хозяйства от него не слышала. Нет возможности ужин приготовить – на скорую руку яичницу поджарю, и все проблемы. Съест и спасибо скажет. Кефир в холодильнике есть – и хорошо. С ним легко жить. Я не чувствую никакого давления и контроля.

 

- Может, отсутствие контроля – это проявление равнодушия?

- Вячеслав Борисович и равнодушие – это несовместимые понятия. Я имела в виду мелочный контроль, ограничение свободы. Этого у нас в семье никогда не было. Есть забота, участие, внимание. Вплоть до того, что он меня до сих пор одевает. Это сейчас полки магазинов от одежды и обуви ломятся. А вспомните годы тотального дефицита, когда гардероб пополнить было настоящей проблемой. Он из каждой командировки мне обновки привозил. И ни разу не ошибся ни в размере, ни в фасоне. Подруги поражались: ну как можно вещь купить «на глаз», а подходит идеально! Надела и пошла.

Он меня с первых дней знакомства подкупил именно своим участием. Я тогда аспирантуру оканчивала, и единственное, о чем могла говорить часами – о своей диссертации. Ни о цветах, ни о закатах, ни о погоде, ни об искусстве мы с ним не разговаривали. Я рассказывала, какой опыт еще поставила, показывала, какой график получился. А он не просто слушал, а вникал, вопросы задавал по делу, что-то советовал. И то, что человек не по-игрушечному, а по-настоящему к твоему любимому делу интерес проявляет, подкупило больше, чем если бы он сплошные комплименты говорил.

И такой он не только в семье. Я иной раз удивляюсь, как его на всех хватает. Нам домой начинают с полвосьмого утра звонить: кому-то машина нужна, кому-то отгулы. Иногда с такими проблемами обращаются, что вполне можно без него решить. И он ни разу не сказал: ребята, разбирайтесь сами! Для него нет мелочей, он любую пустячную просьбу рассматривает, как важное дело.

 

- Вячеслав Борисович – это еще и сама галантность. Хотя это слово сейчас выходит из употребления, это уже позапрошлый век...

- Да, галантность сегодня – это другая галактика. Но если это в человеке есть, то это как группа крови, никогда не изменится. По молодости мы часто ездили в общественном транспорте, и у меня каждый раз была возможность убедиться, что мой муж – джентльмен. Подать руку жене при выходе из автобуса может каждый, хотя и это не всякий делает. Он же обязательно помогал и посторонней женщине, если видел, что она пожилая, или с тяжелыми сумками и т.п. Это не притворство, это настоящее.

 

- В характере человека много зависит от наследственности, от воспитания. Что он взял от родителей?

- Отец его работал в службе ростехнадзора, умнейший был человек. Однозначно Вячеслав Борисович весь в него. А мама была потрясающей доброты, нежная, трепетная, всех любила. Я ни разу не слышала, чтобы она хоть одно плохое слово о ком-нибудь сказала. В этом смысле он – в нее. Очень добрый. Иногда, кажется, даже излишне. Хотя и вспыльчив бывает. И то только в одном случае: когда видит откровенную халтуру в работе. Но по-моему, это нормально. Взялся за работу – делай, как положено.

Но за глаза Вячеслав Борисович никого ругать не будет. Если и критикует кого-то – только в лицо. Даже знаю, если кто-то пытается ему на коллег жаловаться, он не будет поддерживать эти разговоры. С мамой они очень схожи в этом смысле.

 

- Ваш сын собирается продолжить династию ученых?

- Он из дома уехал в 14 лет - вот такие мы «хорошие» родители! Поступил в школу-интернат при МГУ, после ее окончания - на мехмат, в прошлом году окончил и второй год учится в аспирантуре.

 

- Не страшно было так рано в Москву отпускать?

- Это было его решение. Скорее, даже протест. Ему с детства одноклассники твердили: тебе-то проблемы нет в институт попасть – папа пристроит. И он решил доказать, что сам может чего-то добиться. Ему было очень трудно в интернате, но он все выдержал. Можно считать, армию прошел.

 

- А какой Вячеслав Борисович отец?

- Такой же, как муж: полное отсутствие диктата, обсуждение всех проблем, отношение к другому человеку как к самостоятельной личности, пусть это и ребенок. Много времени он уделять сыну не мог, но даже и при таких обстоятельствах сумел заразить его любовью к науке, заложить основы характера. Расскажу один эпизод: как-то в младших классах Боря не успевал выучить все уроки, и я решила ему помочь с рисованием. Вячеслав Борисович возмутился: «Ни в коем случае! Уроки он должен делать только сам. Двойку получит? Ну и что? Жизнь на этом не закончится. Пусть учится правильно распределять силы. Зато когда получит пятерку, это будет его пятерка». Вот такая у него была политика. Думаю, то, что сын с малых лет умел принимать решения, был целеустремленным и настойчивым – заслуга только Вячеслава.

 

- Вы представляете себе, что ваша жизнь сложилась бы как-то иначе, с другим человеком?

- Ни представлять, ни думать об этом не хочу. Мне очень комфортно в нашей семье. Я могу сказать, что я за мужем – как за каменной стеной, но ведь то же самое скажут и его друзья, и коллеги, и все, для кого он живет. Любая женщина хочет гордиться своим мужем. Но не всем такой шанс выпадает.