KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Словом, очень многие достойные люди ускользали от сетей мирской славы, заботясь о том, чтобы быть вписанными не в исторические хроники, а в Книгу Жизни. И все же Господь не позволяет памяти праведника исчезнуть бесследно. Порой спустя много лет история его жизни вдруг становится достоянием общественности, назидая и укрепляя в вере потомков.

Не так давно старооскольцы вспомнили своего земляка иеросхимонаха Иеронима (Соломенцова), который в первой половине XIX века оставил дела купеческие, ушел спасаться на святую гору Афон и стал духовником знаменитого Свято- Пантелеимонова монастыря. Узнали мы некоторые подробности из жизни Соловецкого постриженика иеросхимонаха Анатолия (Хлебникова), погребенного у алтарной стены Свято-Троицкого храма в Стрелецкой слободе. Отец Анатолий в последние годы своей жизни был духовников священномученика Онуфрия. А вот имена архимандрита Иннокентия (Степанова) и схимонаха Архипа (Шестакова), причисленных к лику святых в 2008 году, практически неизвестны в Старом Осколе – их родном городе. Хотя в Глинской пустыни, в которой они подвизались в середине XIX века, их помнят хорошо. И в «Глинском патерике», составленном схиархимандритом Иоанном (Масловым), жизнеописания этих старцев занимают заметное место.

настоятель Глинской пустыни с 1862 по 1888 гг.

Яков Фирсович Степанов (так в миру звали отца Иннокентия) родился в семье дворян Старооскольского уезда Курской губернии в 1824 году. Вся его жизнь до поступления в монастырь оказалась за скобками жизнеописания. В одном источнике сообщается лишь, что он окончил уездное училище. Не увенчался пока успехом и наш поиск других фактов из детства, отрочества и юности будущего старца. Но, судя по тому, что на послушание в Глинскую пустынь Яков Степанов приехал в двадцатилетнем возрасте, можно считать, что к иноческой жизни он стремился с измальства. В августе 1854 года послушник Яков был пострижен в монашество с именем Иннокентий. Через год монах Иннокентий рукоположен в сан иеродиакона. А еще через год – в сан иеромонаха.

Отец Иннокентий имел блестящую память и мог страницами цитировать наизусть труды святых отцов. Отметив эту его способность, а также тихий нрав и усердие к благочестию, священноначалие определило его на послушание в монастырскую библиотеку и, кроме того, доверило должность письмоводителя. Иеромонах Иннокентий оставался незаменимым помощником последовательно для трех настоятелей. И в 1862 году сам стал настоятелем Глинской пустыни.

Отец Иннокентий разумно совмещал заботы о внешнем благосостоянии обители с заботой о внутреннем состоянии братии. Часто беседовал с насельниками монастыря и посетителями о самом сокровенном. Напоминал о неустанной молитве и сам являл собою пример неутомимого молитвенника. Монахи, приходившие среди ночи взять благословение настоятеля на побудку братии всегда заставали его уже одетым и бодрствующим.

Помимо дара молитвы архимандрит Иннокентий имел дар прозорливости. Через благочестивого старца-молитвенника Господь открывал людям Свою волю о них. И поэтому в день его смерти 17 сентября 1888 года многие почувствовали себя сиротами.

Будучи восьмилетним отроком Афоня посоветовал своему отцу не гнаться за сиюминутной выгодой и не спешить продавать хлеб. Тот послушался совета и впоследствии получил хорошую прибыль. С тех пор в семье к коммерческим советам Афанасия прислушивались всегда, но в лавку его не пускали. Там он приносил только убыток, отпуская товар бедным покупателям бесплатно.

Подрастая, Афанасий все сильнее чувствовал в своем сердце призыв к иночеству и к монашескому образу жизни начал готовиться уже в миру. Сторонился всяческих удовольствий, одевался более чем скромно, к деньгам относился равнодушно, называя их железками. Присущие юности страсти обуздывал аскетическими подвигами. Спал без подушки, чай пил без сахара, а за три года до желанного переселения в монастырь исключил из своего рациона скоромную пищу.

Родные и сверстники будущего старца не всегда понимали его поведение, считая, вероятно, что тот впадает в какие-то крайности. И порой ближние не могли удержаться от того, чтобы не подшутить над Афоней, а то и оскорбляли. Однако Афанасий все насмешки и оскорбления принимал, как награду. Еще до прихода в обитель он начал осознавать, что Господь ведет его к спасению по тернистому пути юродства ради Христа.

Схимонах Архип являет собой идеал послушания. Уже будучи мантийным монахом Глинской пустыни он безропотно подчинялся не только священноначалию, но и трудившимся в трапезной послушникам, которые были в монастыре, что называется, без году неделю. Однако есть в жизнеописании старца два эпизода, где он предстает ослушником родительской воли. Первый раз он без благословения тайно ушел в Киев. Его догнали на третий день, силой вернули домой и потом долго «воспитывали», не гнушаясь применения физической силы. Но та сила, которая влекла его на стезю монашества, была отнюдь не физического свойства. В конце концов, Афанасий все-таки вынудил родителей дать благословение на его увольнение в монастырь. Причем письменное. Для этого он вновь сбежал из дома и спрятался в погребе одного из родственников. Четыре дня его искали по всей округе, но нигде не могли обнаружить никаких следов. Когда все уже отчаялись его найти, родственник, посвященный в тайну побега, пообещал старшему брату Афанасия открыть место его нахождения, выдвинув одно условие: «Дашь Афоне бумагу, скажу, где он». Бумага была дана. И вскоре купеческий сын Афанасий Шестаков с легким сердцем отправился в Глинскую пустынь.

Едва ли эти два поступка будущего старца можно назвать проявлением своеволия. Как показали дальнейшие события, на то, чтобы Афанасий стал монахом, была воля Божия, с которой трудно было смириться родителям старца.

С 1852 года и до своей блаженной кончины в 1896 году отец Архип был в числе братии Глинского Рождество-Богородичного монастыря. Первые пять лет он не имел своей кельи, спал в пекарне. Чтобы научиться избегать пустословия отец Архип, отправляясь на послушание, брал в рот щепку. На женщин даже не смотрел. В их присутствии отводил глаза. Об одежде и обуви не заботился. Какое-то время носил на одной ноге сапог, на другой – валенок. Замечали за ним и множество других странностей, коими отец Архип разрушал «имидж» высоко духовного старца. Себя величал «ничего непонимающим дураком». Служб же монастырских никогда не пропускал. Даже будучи тяжело больным, спешил в храм, едва зазвонят колокола. На склоне лет схимник получил благословение принимать посетителей. Нередко приходили к нему за советами и другие глинские схимники. Поэтому иногда отца Архипа называли старцем схимников.

Схимонах Архип очень любил перечитывать жития Киево-Печерских святых и свою жизнь прожил так, что ее тоже можно назвать житием. До революции вышло несколько книг, посвященных этому подвижнику.

В настоящее время наиболее полное описание жизни архимандрита Иннокентия и схимонаха Архипа содержится в книге «Глинский патерик», которую составил схиархимандрит Иоанн (Маслов). На нее мы в основном и опирались, составляя эту краткую историческую справку о двух Глинских старцах из Старого Оскола.