KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Н. Н. Белых

ИСТОРИКО-КРАЕВЕДЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ И ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ШКОЛЬНОМ ПРЕПОДАВАНИИ ИСТОРИИ СССР. 1)

1) Данная статья представляет собой сильно сокращенную мо-нографию «Частичка Родины», которую автор обнародовал 16 мая 1953 г. на юбилейном заседании горсовета, посвященном 360-летию со дня основания города Старого Оскола.

Введение

Центральным Комитетом Коммунистической партии в своем постановлении от 25 августа 1932 года «Об учебных программах и режиме в начальной и средней школе» требовал обязательного включения элементов краеведения в учебные программы. Это одна из форм ленинского к краеведению как могучему средству воспитания советского патриотизма.

В январе 1941 года М. И. Калинин на Всероссийском совещании руководящих работников народного образования подчеркнул, что воспитание советского патриотизма начинается с углубленного познания человеком своего родного края – частички великой Родины. Любовь к социалистическому Отечеству не может быть умозрительной. Она является конкретным выражением любви и знания советским человеком родных полей, фабрик, колхозов, мест-ной истории борьбы народа за свободу и строительство коммунизма.

Вполне естественно, что у миллионов людей появляется неуемная жажда к знанию истории своего края. Валентина Гайдамака сумела в «Пионерской правде» от 6 января 1950 года следующим образом выразить это общее мнение: «Знал бы кто, как мне хочется прочесть книги о моем родном крае, о родном селе, о родной школе!»

Зная силу желания людей познать историю родных мест, а, также убедившись на опыте многих лет работы, что включение краеведческого материала в преподавание истории обеспечивает повышенный интерес к ней и успевае-мость, считаем полезным в своей статье не только дать некоторый фактический материал по исследованию истории города Старого Оскола и края, но и выяснить вопрос об отношении к источникам, методам собирания и исполь-зования краеведческого материала в целях коммунистического воспитания. При этом, опираясь на проверенный и оправдавший себя многолетний опыт, выражаем свое глубокое убеждение, что собирание и изучение краеведческого материала должно быть подчинено основной методологической идее: село, город, район являются частичками Родины. С этой точки зрения надо решать все вопросы собирания и использования краеведческого материала, иначе он не даст надлежащего эффекта и не облегчит борьбу за проведение в жизнь политики Коммунистической партии и Советского пра-вительства.

1. Об источниках и некоторых методах собирания краеведческого материала

Важнейшее значение в определении подхода к источникам краевой истории имеют указания о местном крае, содержащиеся в сочинениях классиков марксизма-ленинизма, в партийных документах и постановлениях Советского правительства. Конечно, краевед не может игнорировать архаического материала (в нем отражена история далекого прошлого города или края), но в первую очередь необходимо ознакомиться с документами местной истории на широком фоне истории Отечества.

В работе над исследованием истории г. Старого Оскола и края, например, пришлось использовать современные и архаические материалы. Назовем некоторые из них:

1. Подписанное В. И. Лениным решение Совета Труда и Обороны от 24 августа 1920 года о работе по изучению Курской Магнитной Аномалии.

2. Письмо В. И. Ленина к Г. М. Кржижановскому от 6 апреля 1922 года по вопросу о Курской Магнитной Аномалии (Сочинения Ленина, т. 35, стр. 472).

3. Стенографический отчет XVIII партийного съезда, на стр. 495 которого говорится о нашем крае и о том здесь, что на базе КМА, будет создана 3-я металлургическая база СССР.

4. Материалы XX съезда КПСС, во исполнение решений которого ведутся в нашем крае работы по расширению материально-технической базы КМАруда, где развернулось строительство крупнейших в СССР Лебединского и Южно-Коробковского рудников с мощностью до трех миллионов тонн железной руды в год. Расширяются производственные базы механического завода, мельничного завода, птицекомбината и других предприятий. Будет построен завод облицовочных плит и т. д.

5. Шестой пятилетний план социалистического строительства по городу и Старо-Оскольскому району.

6. Опубликованные и неопубликованные документы и материалы по дореволюционной истории г. Старого Оскола, в том числе «План Старого Оскола за 1896 год» с подробной экономической характеристикой и другие материалы.

7. Все газетные, журнальные, книжные публикации по истории Старого Оскола в советский период, в частности – материалы экспедиции по раскопкам «Пьянова Кургана» и о строительстве железной дороги Старый Оскол – КМА, а также документы об участии старооскольцев в Отечественной войне и послевоенном социалистическом строительстве.

К числу разнообразных методов собирания краеведческого материала относились следующие:

1. Выписывание, вырезки, составление справок, коллекционирование фотодокументов, литографических открыток и т. д.

2. Уточнение фактов методом сопоставления различных источников и обработка собранного материала.

3. Систематизация источников по времени и характеру.

4. Составление плана подбора и использования материала в связи с прохождением курса истории СССР.

5. Привлечение земляков-старожилов на краеведческие вечера и запись их наиболее интересных и проверенных рассказов.

6. Очень важен метод накопления современного материала путем подбора статей и заметок из текущей печати. Особенно такой метод полезен при систематизации этой работы и установления последующей живой связи с лицами, упомянутыми в интересном газетном материале.

Формы этой связи оказались многообразными: уточнение фактов путем беседы, запись дополнительных данных по тем или другим вопросам, организация встреч учащихся с выдающимися края. Так, например, удалось, связаться с рядом лиц, упомянутых в местной печати в связи с их участием в революции, гражданской войне, социалистическом строительстве.

Были записаны рассказы участников восстания на Черноморском флоте в период первой русской революции, в том числе наиболее интересный рассказ ветерана революции, участника восстания матросов против царизма на крей-сере «Очаков» в ноябре 1905 года 76-летнего Анпилова Константина Михайловича, проживающего в слободе Ламской, Старо-Оскольского района.

Записан рассказ коммуниста Полуэктова Александра Михайловича, первого начальника инспекторского отдела штаба Первой Конной армии, принимавшего участие в первом заседании Реввоенсовета Первой Конной армии в ночь с 5 на 6 декабря 1919 года в салон-вагоне на станции Старый Оскол, а потом и в доме № 21 по Воронежской улице (ныне Пролетарская) в городе Старом Осколе.

Записан рассказ коммуниста Овсянникова Василия Антоновича, который в феврале 1943 года, в составе 107 стрелковой дивизии, сражался против фа-шистов за освобождение города Старого Оскола.

Были записаны и многие другие рассказы участников революции и социалистического строительства, борьбы с фашистами и участников активной работы по выполнению послевоенных пятилеток.

Эта работа обогащала нас, открывала новые возможности для собирания краеведческого материала. Так, например, проверяя подлинность событий, о которых рассказывали участники восстания на Черноморском флоте против царизма, мы разыскали типографски отпечатанные и в свое время врученные отданным под суд участникам восстания следующие документы:

а) Обвинительный акт,

б) Приговор Военно-морского суда Севастопольского порта от 24 ноября 1906 года под председательством генерал-лейтенанта Андреева (копии документов имеются у автора и в Старо-Оскольском краеведческом музее. 1).

1) Копия приговора № 91 хранится также в Центральном Архиве РСФСР, Москва, Старо-Ваганьковский переулок, 8. Справка № 602185 сп от 28 апреля 1928 года.

В числе приговоренных к каторге поименованы 8 старооскольских земляков, в том числе и коммунист Анпилов Константин Михайлович, ныне персональный пенсионер, награжденный почетной формой черноморца в ноябре 1955 г. в Севастополе на торжестве в честь 50-й годовщины первой русской революции, очаковец Сотников Иван Васильевич и другие.

При проверке рассказов старожилов о крепостном праве в нашем крае, о реформах 60-х годов XIX века и о наличии временнообязанных крестьян мы получили целый ряд новых интересных документов, в том числе подлинный отпускной билет № 119, выданный 15 июня 1865 года Ястребовским волостным правлением на имя «временнообязанной женки (вдовы) Федосьи Мака-ровой» (Подлинник сдан на хранение Старо-Оскольскому краеведческому музею).

Было выяснено также, что в Старо-Оскольском уезде категория «временнообязанных крестьян» существовала до самой Октябрьской социалистиче-ской революции. В частности, был обнаружен интересный документ об этом среди архивов Старооскольского уездного земства 2): в журнале 48-го заседания этого учреждения от 11 октября 1912 года напечатан, например, приговор Строкинского сельского общества Кладовской волости Старо-Оскольского уезда, в котором крестьяне ясно писали: «1912 года, октября 5 дня. Мы, нижеподписавшиеся, временнообязанные крестьяне Строкинского сельского общества просим…»

2) Журналы Старо-Оскольского уездного земства использованы автором работы в 1940 г. Они хранились в фондах Старо-Оскольского краеведческого, потом уничтожены фашистами. В настоящее время имеются в кур-ском краеведческом музее.

Крестьяне просили построить мост через реку Сейм, так как помещик Болховитинов запретил им проезд по своей плотине. Конечно, эти крестьяне, носившие живой остаток крепостничества своим именем «временнообязанные», получили отказ от земства, от этого, как говорил Ленин, «пятого колеса в телеге русского государственного управления…»

Хорошим методом собирания и проверки точности краеведческого материала оказались краеведческие вечера с широким участием населения. Во время дебатов уточняются факты, отбрасывается все, что не выдерживает критики, становятся известными многие интересные подробности о патриотизме советских людей. Например, на одном из таких вечеров был выяснен факт патриотического поступка шестидесятилетней колхозницы Пелагеи Григорьевны Семибратченко из колхоза имени Буденного Старо-Оскольского района: рискуя быть расстрелянной, она через окно извлекла бюст В. И. Ленина в тот момент, когда ворвавшиеся в село фашисты уже входили в здание сельсовета. Семибратченко сумела спрятать и сохранить бюст Ленина, а потом, когда возвратились советские войска, подарила бюст Казачанскому сельсовету. 1)

1) «Преподавание истории в школе», 1952, № 2, стр. 63.

Рассказы о таких поступках простых советских людей с волнением воспринимались участниками краеведческих вечеров.

С целью собирания и обобщения краеведческого материала проводились и вполне оправдали себя экскурсии по городу, краю, на производство и колхозы. Они играли большую образовательную и воспитательную роль. Материалы экскурсий, а также изучение документов и археологических остатков прошлых веков позволили написать большую монографию о городе Старом Осколе и Оскольском крае («Частичка Родины» с библиографией в 132 наименования источников имеет 531 страницу, иллюстрирована 16 диаграммами по культуре экономике, здравоохранению в крае в различные века и схемами, одной картиной. Кроме того, имеется много различных справочных таблиц по экономике и культуре края, в том числе по истории развития школьного дела и народного образования в Старом Осколе и крае). 2)

2) Монография «Частичка Родины» издана в марте 1953 г. к 360-летию со дня основания Старого Оскола в качестве приложения к рукописному литературно-краеведческому журналу № 4 Старо-Оскольской средней школы рабочей молодежи с санкции райкома КПСС (Фонд Старо-Оскольского краеведческого музея).

Являясь результатом более чем двадцатилетнего исследования истории родного края и обобщения накопившихся и критически осмысленных материалов, работа «Частичка Родины» расширяет наши представления о крае, особенно по вопросам его истории, экономики, культуры и т. д. Стало ясно, в частности, что территория Старо-Оскольского района не подвергалась «великому оледенению». Да и вряд ли вообще имело место оледенение земли в том виде, в каком оно обрисовано и вошло было в науку с легкой руки французского ученого Кювье в начале XIX века и Петра Алексеевича Кропоткина в России на рубеже XIX-XX веков.

В данной работе мы не ставим задачей исследовать состоятельность или несостоятельность «теории оледенения», но утверждаем, что наш край не подвергался оледенению. Имеется много доказательств этому в виде различных отзвуков истекших тысячелетий и миллионов лет прошлого жизни земли: нет у нас, например, принесенных будто бы со Скандинавских гор больших валунов и морен, которые в теории обледенения считаются верными признаками движения великого ледника, не поцарапано лицо нашего края чудовищными глыбами льда. Зато сохранились здесь, может быть, единственные на земном шаре живые представители доледниковой флоры. Они также доказывают, что великий ледник не проходил через наш край. Иначе бы он стер все это с лица земли.

Правда, северо-восточнее города Старого Оскола, у истоков реки Убли, встречаются небольшие валунчики до 12-15 сантиметров в диаметре, равно как и обнаружены геологоразведчиками некоторые остатки занесенных в наши края горных пород (шокшанский песчаник, финляндский гранит, галька, зерна гравия), не свойственных нашему краю. Но это ничуть не нарушает того факта, что сам ледник не бороздил лицо нашей местности. Наоборот, такие находки подтверждают, что по лицу нашего края в далеком прошлом прохо-дили воды, бурные потоки которых при содействии ветра принесли сюда замороженные во льдах вышеуказанные остатки разрушений далеких гор, почему, осев, они и создали здесь не свойственные для нашего края геологиче-ские образования.

Температурные изменения, вызванные наличием закрытого с юга полярного бассейна и ледового мешка от района современного Белого моря до Балтийского, повели к изменению теплолюбивого растительного и животного мира края долгим эволюционным путем. При этом наиболее устойчивые качества растения пронесли от третичного и четвертичного периодов до наших дней, что и позволило академику Козополянскому назвать наш край «краем живых ископаемых», а также привлекло внимание многих ученых обилием реликтовой растительности в нашем крае.

В годы предвоенных пятилеток «доледниковую» флору нашего края изучали крупные советские ученые – Комаров, Келлер, Козополянский. Они обо-гатили мировую науку описанием реликтовых растений и объяснением их природы, географии размещения и т. д. 1)

1) Материалы стр. 124-127 настоящей работы были, с разрешения Комитета охраны государственной и военной тайны при Совете Министров СССР, обнародованы в статье Н. Белых «Отзвуки тысячелетий», опубликованной в Старо-Оскольской газете «Путь Октября» от 1 октября 1952 г., № 92 (4289).

В урочище «Лог Сурчины» (колхоз «Путь Ленина» Горшеченского района Курской области) произрастает единственная в мире меловая приземистая березка. Карликовая березка периода ледника обнаружена в районе деревни Ржавец и в рощах Нижней Дорожни, Головища Ястребовского района, а также вблизи станции Роговое на Московско-Курско-Донбасской железной дороге.

В урочище «Лысые горы» (около села Сергиевка Боброво-Дворского) имеются сплошные участки мохнатого проломника и других реликтовых растений.

Недалеко от Нового Оскола, на северной стороне «Жестовой горы», произрастает реликтовый кустарник «Волчьеягодник Софья», а также сохранились 16 сосен «доледникового» периода. Специалисты утверждают, что семена этих реликтовых сосен могут быть с большой пользой употребле-ны для облесения меловых гор, широко распространенных в Поосколье.

«Дафния Юлия», мохнатый проломник, своеобразные «стреляющие ковыли» и другие реликтовые произрастают также в Баркаловском государственном заповеднике. Много интересных растений, в том числе лекарственных, произрастает в Ямской степи, воспетой в народных песнях и сказаниях.

Большинство реликтовых произрастают в местах, неудобных для распашки и выпаса скота. Это как бы оберегало первобытную растительность от гибели. Ведь и становищ первобытного человека почти не встречается в местах современного средоточия реликтовых. В более позднее время, когда человек-собиратель проник в поисках пищи и в укромные места природы, он уже не мог нанести некоторым растениям вреда потому, что они не имели съедобных ягод и корней.

В нашем крае существует много «загадочных растений», резко отличающихся от обыкновенных степных и дубравных растений. Возможно, что некоторые из них значатся просто «дикорастущими» или даже сорняками, хотя на самом деле принадлежат к интереснейшим остаткам доледниковой флоры.

По архивным документам уездного и губернского земств, а также по запискам и архивам Московского университета, Петербургского ботанического сада и др. известно, что в Старо-Оскольском уезде еще в 1900 году было создано Богородицкое опытное поле на площади 30 десятин. Работой этого поля интересовались научные сотрудники Петербургского ботанического сада, Московского университета и ряда заграничных институтов.

Славу этому полю принесло не только то, что его работники И. Пульман, Н. Тарасов, студент-ботаник Московского университета Б. Гальян, специально рекомендованный сюда профессором А. Н. Сабаниным, и другие добились высоких для того времени урожаев зерновых (ржи – до 114 пудов с десятины, пшеницы – до 118 пудов, гречихи – до 100 пудов, проса – до 180 пудов при посеве ее с широкими междурядиями и с применением пропашки и окучивания).

Славу полю принесло еще и то, что его работники проводили большие научные исследования, проверяя их результаты практикой. В частности, они производили сравнительно-ботанический посев девяти видов местных дикорастущих клеверов и шестидесяти одного вида клеверов из разных стран мира, особенно из Европы, с целью получения устойчивых перед засухами и высокопитательных кормовых трав.

Работники станции и опытного поля сделали цифровые подсчеты и соста-вили таблицы за 22 года (с 1890 по 1912 год) по метеорологии, по урожайности и развитию главнейших культур опытного поля, составили гербарий всех дикорастущих клеверов и дали научное описание 210-ти видов дикорастущих местной флоры, включив сюда и некоторые реликтовые расте-ния. Они исследовали также степень влияния занятых паров на урожай. Это наследство принадлежит теперь советскому народу и должно быть с пользой применено на службу социалистическому строительству.

Старооскольские пространства приковали в свое время внимание не только ботаников и зоологов, но и представителей и ученых других отраслей знаний. Мы знаем всемирный интерес к нашему краю в связи с рудами КМА, а также интерес археологов и работников фронта материальной культуры. Этот интерес, а также потребности хозяйственного строительства вызвали специальную Оскольскую экспедицию Союзтрансстроя с участием работников Ин-ститута и Академии Истории Материальной культуры в 1934 – 1935 годах.

Было много предпосылок к организации этой экспедиции, так как часто давали о себе знать отзвуки тысячелетий, просившие изучить их. Укажем на некоторые из отзвуков далекого прошлого.

13 апреля 1924 года житель села Каплина на Осколе Д. А. Саплин обнаружил при рытье погреба на глубине двух метров сосуд в форме несовершенного горшка или банки. Этот сосуд из черной глины имел шероховатую поверхность. Специалисты определили, что сосуд представлял собою образец гончарных изделий конца бронзовой культуры, имевшей место в нашем крае в третьем – втором тысячелетиях до н. э.

В двадцатых годах XX века в Старо-Оскольский краеведческий музей было доставлено много различных орудий каменного века, найденных в окрестных селах. Среди орудий были каменные топоры-молотки с отверстиями для деревянных рукояток, имелись и слабо обработанные камни. Первобытный мастер мог получить из таких камней топор, молоток или даже комбинацию ударного и рубящего орудия. Состояние поверхности каменных орудий (шлифовка) указывает, что они относились к неолиту (к новокаменному веку).

В близком соседстве с орудиями неолита обнаружен и доставлен в музей бронзовый вислообушный топор. Форма его очень близка к форме каменного топора. Это указывает на то, что бронзовый топор появился в условиях, когда еще господствовали каменные орудия неолита. Очень важен такой экземпляр в качестве материального подтверждения марксистской мысли, что новое всегда зарождается в недрах старого и несет поэтому на себе какие-то наследственные черты старого, то есть предшествующей эпохи. В данном случае это сказалось в форме. Да и в самом деле, не могло же сразу прекратиться господство орудий новокаменного века и начаться господство орудий бронзового века. Не мог сразу наступить век бронзы, изменивший производство и произ-водственные отношения людей: это был длительный процесс.

Так как на территории нашего края бронзовый вислообушный

топор найден рядом с каменными топорами и молотками в одном и том же культурном слое, то мы вправе принять этот факт в качестве доказательств, что обитавшие здесь люди умели мастерить новокаменные и бронзовые орудия не менее как за пять тысяч лет до нашей эры, то есть на рубеже неолита и века развитой бронзы.

В 1927-1929 годах в районе Углы (северо-западная окраина Старого Ос-кола) найдены различные украшения. В краеведческом музее их долго хранили под названием «пятипальчатых фибул» и «звездчатых колтов».

Фибулы, сделанные из бронзы, напоминали по форме кисть человеческой руки с растопыренными пальцами. Употреблялись они в качестве застежек и в качестве нагрудно-ожерельных подвесок. При «фибулах» имелись отдельные детали украшений: серебряные прорезные бляшки, а также посеребренные бронзовые пряжечки, колокольчикообразные бело-металлические бусы, колечки из белого металла.

В слоях более поздней культуры, в районе Углов, были найдены «звездчатые колты». Это ювелирные украшения в форме звезд для серег, нагрудников, наперсных и запястьевых украшений и т. д.

В ту пору в исторической науке имела сильное влияние «норманнская теория», под воздействием которой была допущена серьезная ошибка при оценке происхождения «пятипальчатых фибул» и «звездчатых колтов»: в музее их отнесли к разряду «готских украшений», будто бы занесенных сюда готами при своем распространении. Но уже тогда имелись против этого серьезные возражения, а к настоящему времени стало бесспорным, что готы в наших краях не жили и что чисто славянское происхождение имеют украшения в виде «пятипальчатых фибул» и «звездных колтов». Относились они к перио-ду IV-VII веков н. э.

В этот период складывалась славянская культура, славянские племена расселялись на территории нашего края. Если внимательно всмотреться и вдуматься в пятипальчатые фибулы и в звездчатые колты, сопоставить их, а также принять во внимание этапы развития культуры и эстетических вкусов (от непосредственного и грубого шли люди к наиболее отвлеченному и обобщенному понятию красивого: от созерцания кисти руки к созерцанию звездного мира), то мы увидим прямую связь между ними: те и другие отражают раз-ные этапы единого процесса развития славянства и славянского искусства. Вероятнее всего, пятипальчатые фибулы сделаны в III-IV веках, в самом раннем возрасте славянства и славянского ювелирного мастерства, а звездные колты представляют собою наиболее зрелый и искусный этап славянского ювелирного мастерства, относящегося к VII веку или к началу VIII века.

Из сказанного вытекает, что наш край с III-IV веков начал жить исторической жизнью зародившегося и развивавшегося славянства. Будучи частью той территории, которая с X века получила название Курского края, Поосколье может интересовать науку со всех точек зрения.

Что же касается человека, то есть все основания утверждать, что он обитал здесь уже в период раннего палеолита, бродил в поисках пищи. Наличие человека в период верхнего палеолита в нашем крае можно уже считать дока-занным материально. Так, например, в 1923 году в семи верстах южнее Верхнего Чуфичева в овраге были найдены обломки кремневого призматического ножа эпохи солютрейской культуры. Здесь же обнаружены признаки стоянки людей: слой пепла, обожженные на огне кости животных, обломки каменных орудий периода верхнего палеолита.

В 1932 году в музей были доставлены обгорелые кости мамонта и песчаниковые молотки из района села Лукьяновки. Их нашли на глубине трех метров при рытье ямы для хранения картофеля. В 1934 году лукьяновский крестьянин нашел и доставил в музей два молотка из песчаника: один из них це-лый, другой – сломанный. По характеру шлифовки (неудовлетворительная) молотки относятся к эпохе раннего неолита.

В селе Верхнем Чуфичеве найден молоток из черного камня-диорита. Он хорошо отполирован, прочнее песчаникового молотка. Относится к периоду конца неолита. Сделан этот молоток из привозного камня. (Диориты имеются в районе Ельца, куда в большом количестве занесены ледником со Скандинавских гор).

Все рассказанное здесь, а также государственная потребность в строительстве железной дороги от Старого Оскола до Коробково в связи с проблемами Курской магнитной аномалии послужили предпосылками Оскольской экспедиции, начатой в 1934 году. Она работала на трассе, намеченной тогда для строительства железной дороги Старый Оскол-Коробково, а также произвела раскопки Лукьяновского «Пьянова кургана».

Эта экспедиция Ленинградского Института Истории Материальной культуры Академии наук СССР была направлена в Старый Оскол в начале июня 1934 года в связи с постановлением СНК СССР об охране и изучении исторических и культурных памятников старины. Основанием для посылки экспедиции в наш край служило обилие здесь различных исторических находок и наличие в краеведческом музее редких исторических и археологических экспонатов. Непосредственным же поводом выезда экспедиции на место послужила постройка железной дороги Старый Оскол – поселок Губкин.

В одном из параграфов плана работы экспедиции говорилось: «Задача работы – выявление, учет и предварительное изучение памятников древности, искусства и истории революции в зоне работ Союзтрансстроя по строительству железнодорожной линии Старый Оскол - КМА».

К работе экспедиции был широко привлечен Старо-Оскольский краеведческий музей и весь краеведческий актив. 1)

1) Цель экспедиции сформулирована в настоящей работе на основе материала из архива ГАИМК в г. Ленинграде, фонд № 2, опись 1-я, 1934 г., ар-хив 178, дневник № 3, лист 18.

Не имея цели излагать всю работу Оскольской экспедиции, остановимся лишь на том ее этапе, который связан с раскопками Пьянова кургана, вызывающего большой интерес у населения.

Раскопки большого кургана на северной окраине Лукьяновки обогатили наше представление о жизни края в далекие времена, умножили в 1934-1935 годах экспонаты музея. Возле сломанного песчаникового молотка на стендах появились серые изогнутые каменные пластинки. Это заготовки для ножей обитателей каменного века. Рядом с каменными пластинками оказался сосуд – представитель гончарного искусства середины бронзового века. Пролежав в земле около пяти тысяч лет, сосуд сохранил высокую прочность, так как сделан из хорошей глины и подвергнут правильному обжигу.

Для сравнения с этим сосудом были выставлены рядом глиняные сосуды более позднего времени – XI-XII веков. Не подверженные обжигу, они не выдержали более короткого пребывания в земле: их нашли уже развалившимися на черепки.

В Старо-Оскольском крае еще в XIX века часто находили целые и разбитые необожженные глиняные сосуды большой емкости. В давние времена они служили в качестве зернохранилищ. Для сохранения зерна от огня их зарывали в землю и покрывали толстыми глиняными кругами. При раскопках кургана были обнаружены предки таких глиняных хранилищ зерна, но более мелкие по размеру.

Многие сосуды или черепки от сосудов оказались украшенными различной орнаментикой, соответствующей различным эпохам происхождения керамики и гончарного дела в нашем крае. Большинство черепков и сосудов относилось к остаткам гончарных изделий бронзового века. Имелись также представители керамики с ямочно-гребенчатым узором, равно как и сосуды смешанной керамики: орнаментика их включала элементы, свойственные бронзовому веку и отчасти орнаментике ямочно-гребенчатой керамики более раннего периода.

Науке известно, что признаком неолитических стоянок человека в северных частях нашей страны является керамика с ямочно-гребенчатым узором. Наличие такой керамики в районе Старого Оскола и Лукьяновки дает основание предположить, что или южная граница распространения керамики с ямочно-гребенчатым узором лежала в нашем крае, или, если эта граница была севернее, между населением северных районов и районом Оскола были систематические хозяйственные связи (возможно, обмен изделиями), иначе нельзя объяснить фактического синкретизма в орнаментике керамических и гончарных изделий, обнаруженных в нашем крае.

С другой стороны, поскольку керамические изделия бронзового и неолитического веков найдены в нашем крае вперемежку и в непосредственной близости друг от друга, даже в одном и том же культурном слое, этому явлению можно дать такое объяснение: ямочно-гребенчатая керамика продолжала существовать и в период верхнего неолита, когда бронза уже начала постепенно завоевывать свои позиции среди орудий и предметов обихода человека. Накапливались количества бронзовых предметов, пока не со-вершился переход к полному новому качественному состоянию, т. е. от каменных орудий к металлическим. При таком условии весьма естественно одновременное существование изделий, характеризующих верхний неолит и начало века бронзы. Весьма возможно, что именно в этом скрыта загадка синкретизма в орнаментике найденных остатков керамики.

В том же культурном слое, в котором обнаружена смешанная керамика, нашлись и другие предметы, проливающие свет на социальный строй живших в те времена людей в нашем крае. Например, каменная статуэтка бородатого мужчины определенно указывает на существование патриархальных отношений в эпоху бронзы, т. е. не раньше половины третьего тысячелетия до нашей эры, когда, по словам Ф. Энгельса, «… домашняя работа женщины утратила… свое значение по сравнению с промысловым трудом мужчины: его труд был всем, ее работа – незначительным придатком» 1) и на смену материнскому роду пришел отцовский. Главным занятием мужчины в век бронзы было скотоводство.

1) Маркс и Энгельс. Соч., том XVI, ч. I, стр. 137 – 138.

Интересно отметить, что каменная фигурка бородатого мужчины имела на одной из искривленных ног бронзовый браслет.

В XX веке (двадцатые годы) в нашем крае, в частности, и в районе Пьянова кургана до его раскопок, землекопы неоднократно находили и доставляли в музей каменные фигурки женщин. При этом замечательным фактом было то, что в более глубоких слоях земли попадались грубые фигурки, а в верхних – наиболее изящные. Вероятно, первые относились к ранним векам дикости, а вторые – к высшей стадии дикости (неолит), когда матриархат полностью развился на развалинах переставшей существовать первобытной орды.

При раскопках Пьянова кургана найдены керамические пластинки с ямочными украшениями. Они относились к последнему периоду неолита, имели давность от 6 до 10 тысяч лет. Большой интерес представляла находка в виде незаконченной древним мастером гребенки из оленьего рога. Что-то помешало мастеру закончить его работу. Возможно, на поселение напало соседнее племя, мастеру пришлось бросить работу и встать с оружием на защиту очага.

В одном из слоев раскопок найдены изделия конца века бронзы и начала века железа. Например, рядом со скелетом человека обнаружен сосуд погребального ритуала. В сосуде окаменевшая пища. При анализе ее выяснилось, что пищей служила вареная полба (род проса), сеяние которой в нашем крае относится как раз к рубежу бронзового и железного века.

На территории нашего края неоднократно обнаруживались предметы прошлых веков еще и до раскопок Пьянова кургана. В 1929 году в селе Верхнее Чуфичево найдена большая глиняная амфора с вином. Она относится к XV веку, то есть к последнему периоду татарского ига на Руси. Не имея возможности в данной работе говорить о всех подробностях и случаях находок, ограничимся лишь, опираясь на материальных свидетелей тысячелетних истин, объяснением некоторых явлений самого далекого прошлого.

Откуда появились в нашем крае диоритные орудия, тогда как местным камнем является розовато-бурый песчаник?

Для ответа необходимо разобраться сначала в причине, почему диоритные и песчаниковые орудия, найденные в нашем крае, имеют большое сходство по форме, размерам, одинаковости скосов ударной и лезвиевой частей, хотя прочность материалов совершенно неодинакова.

Прежде всего, возникает мысль о мастерах, которые делали песчаниковые и диоритные орудия. Науке известно, что родовые мастера рассматривали процесс изготовления орудий как священное «магическое действо» и, чтобы не разгневать предков, старались в приемах работы подражать им, не взирая на иные материалы и на иную технику (традиция поклонения предкам).

Не оспаривая утверждения археологов, что каменные ручные орудия, найденные в различных частях света, походят друг на друга, считаем необходимым заметить, что, как показали нам материальные свидетели прошлых тысячелетий, родовые традиции откладывали свой отпечаток на орудия и манеру их изготовления.

Наблюдая найденные при раскопках орудия, сделанные из одинакового материала и внешне почти неотличимые друг от друга, мы все же заметили кое-какие различия в их деталях: одна дыра для вкладывания рукоятки в молоток была просверлена методом непрерывного кругового вращения сверла, а другая в таком же по качеству материала молотке была просверлена (это видно по чуть заметному шву внутри канала) методом полуоборотного вращения сверла. Эти орудия и дыры в них были, несомненно, сделаны разными мастерами, представителями разных родовых традиций.

Зато внутри одного и того же рода существовала полная одинаковость приемов работы и форм орудий, из какого бы материала ни делал их мастер. Следует отметить, что родовая традиция не была лишь следствием одного суеверного страха перед духом предков. Нет, она складывалась еще и под влиянием того производственного опыта, который становился потом «священным секретом» определенного рода. Взять хотя бы полуоборотное сверление. Оно позволяло периодически перераспределять напряжение в камне в разных в разных направлениях, чем уменьшало опасность излома камня при обработке. Нарушение этого опыта вело к браку. Иллюстрацией такого брака является осмотренный нами песчаниковый молоток: он переломился при круговом вращении сверла, едва оно достигло половины толщи молотка. Употреби мастер прием полуоборотного сверления, излома, наверное, не было бы при всех прочих одинаковых условиях работы.

Родовая традиция могла играть роль тормоза в развитии производства, сдерживала новаторские приемы. Но родовой опыт, как показало изучение найденных при раскопках каменных орудий, стихийно заставляло мастеров менять кое-что в приемах своей работы, в том числе и порядковость работ. Среди орудий мы видели экземпляры на различной ступени их завершения в первобытной мастерской и заметили неодинаковую последовательность работы первобытного мастера над изготовлением орудия. Были, например, камни весьма грубой обивки, лишь в отдаленной степени напоминающие по форме топор или молоток. Но тем не менее в них имелась уже отлично просверленная дыра для деревянной рукоятки. Встречались и совсем уже готовы