Присутствие в Кавикоме отставного пограничника Пепса не единожды провоцировало комментаторов напомнить ему о том, что он когда-то носил портупею. Это, на их узколобый взгляд, якобы плохо его характеризует.
Совсем недавно уважаемый Пепс начал выдавать интересные подробности из военной жизни. Они есть и у меня. Но о другом времени, месте, должности и звании. Сегодня многое вспоминается со смехом.
Как подумаю, сколько я пользы принес армии, а конкретнее своему дивизиону, так сердце и захолонет. Сижу и думаю, это ж в какие тысячи рублей я его реабилитировал, получая за это 4.80 в месяц по должности старшего писаря!
Кто-то уже помнит, что я 1.5 года служил писарем и не каким-то, а службы артвооружения. Иными словами боевым, связанным с техникой всего дивизиона. А это вам не хухры-мухры. Не было ни одной единицы вооружения, которую я бы не облазил при всевозможных проверках, списаниях, заказах запчастей и ремонтов. Несведущим людям только кажется, что сидит некое ЧМО в кабинете и бумажки строчит. Ага, строчит, не без того, в перерывах между походами в артпарк.
Вообще-то я хотел рассказать о том, как я списывал армейское имущество, начиная от копеечных вещей и заканчивая тысячами рублей. Это была песня высокого звучания и полета. Но ее надо было научиться петь, и проблема состояла в том, что учить было некому.
В армии как все происходит. Старик учит молодого грамоте, делает казарме ручкой, и двигает до дому. Со мной такого не получилось, и учиться пришлось по ходу. Шеф драл меня как сидорову козу. Когда я печатал на Оптиме, стоял за спиной и бухтел. С тех пор не могу печатать, когда стоят за спиной, на всю жизнь в голове поселился комплекс. Но благоприобретенный комплекс имел и положительную сторону. Ускоренный курс писарских дел я не прошел, а реально пролетел.
Освоившись с делами, изучив все журналы материального учета, тихо ужаснулся. За офицерами дивизиона и сверхсрочниками числились десятки линеек, циркулей, компасов, планшетов и прочей мелочевки. Чем дольше служба, тем больший материальный груз терялся ими на военных дорогах. Оно бы и ничего, но многим вещам, судя по датам выдачи, было много лет. в связи с этим фактом провел небольшое следствие и путем опроса выяснил, что прав на сто процентов. Никто из опрошенных не помнил, когда в последний раз видел упомянутые «ценности». Делать нечего, поговорил со знающими товарищами из штаба бригады, заведующими складов, и мне дали совет. «Списывай каждый месяц так, чтобы не было видно массовки и все будет тип-топ.
Офицерская линейка
Чем я и занялся. Каждый месяц сочинял акты, подписывал снизу вверх, сначала сам, потом – понимающий офицер, а дальше – комдив. Ни разу никто не задал вопроса, не усомнился в правильности моих действий. Все потому, что за всевозможными стрельбами, получениями запчастей, их заказами, акты на списание оставались каплей в сухопутном море. К тому же все документы оставались в пределах бригады.
Точно такой же компас остался мне в наследство от отца.
Офицерский планшет был мечтой многих мальчишек моего поколения.
Ладно, с мелочью все наладилось, и дело дошло до крупных вещей. Заметив мое старание на материальной ниве, шеф и подбросил идею, а не замахнуться ли нам на тяжелую технику. А мне-то что! Самым громким моим списанием стал тренажер пусковой установки. Как на духу признаюсь, я его в глаза не видел. Он ушел в небытие до моего появления в бригаде. Растащили его на запчасти лихие люди.
Такая скромная установка для пуска ракеты 8К11. Тренажера даже в инете не нашел. Видно тоже растащили на запчасти
Пишу акт, его подписывают, и отправляем в штаб округа. Очень быстро бумага возвращается назад. Оказывается, технику такого рода надо актом же ступенчато перевести в низшую категорию. Чтобы стало понятнее, поясню. Новая вещь имеет 1-ю категорию. Слегка «постаревшую», ее переводят во 2-ю, затем – в 3-ю. И только тогда можно заикаться о списании.
Делать нечего, иду по новому кругу. Пишу документ о переводе тренажера разрядом ниже. Надеюсь на положительное решение. А не тут-то было. Оказывается здесь, как на гражданке не каждое лыко в строку. Нужны правильные слова и порядок их написания. Перепутал очередность и все на переделку. Ни до, ни после не встречал подобной бюрократии. Написал, как того требовали в округе. Остальное было делом времени. Дошел до 3-й категории, и следующим актом стало списание.
Инструкций по своей должности я не имел, а и нужны ли они в армии? Штаба это не касалось, во всяком случае, у нас было так. По долгу службы я обеспечивал патронами все стрельбы: солдатские, сержантские и офицерские. Ходил на склад, получал патроны и тащил их в часть. После стрельб списывал. В связи с этим небольшой анекдот.
Предстояли офицерские стрельбы. Выписываю и подписываю накладную в штабе бригады, иду на склад и получаю требуемое. Пакетов тогда не имелось, с сумками ходить засмеют. Посмотрел, подумал и все разместил в карманах шинели. Иду себе спокойно, никого не трогаю, руки в карманах, удерживаю патроны от болтанки при ходьбе. Навстречу молодой лейтенантик из тех, двухгодичных, что было модно в те годы призывать на службу после военных кафедр институтов.
Глаза на вылупе, знает, что не положено по уставу руки в карманах держать. Одна должна отдавать ему честь, другая – прижата к туловищу. Жуткое нарушение, да еще на глазах у офицера. «Сержант, почему руки в карманах», - забрызгал он слюной? Честно отвечаю ему: «Патроны держу, могут карманы порвать». У него челюсть соскочила с орбиты, и он стал заикаться: «К-к-какие патроны?». Так же честно отвечаю: «Металлические, к пистолету Макарова». Вижу, у него шарики за ролики заскочили, пытается что-то сообразить. Весь его вид выдавал неловкость и полное непонимание происходящего. Не буду же я каждому встречному докладывать, кто, что и откуда. Перебьется! Постояв еще несколько секунд, так и не поняв в чем дело, лейтенант пошел своей дорогой.
С другим лейтенантом из того же набора я встретился в артпарке. Он стоял лицом к строю и что-то втолковывал солдатам. Не знаю как, может, был косым, или боковое зрение зашкаливало за 180 градусов, но он увидел, что я не отдал ему честь. Дело шло к дембелю, и козырять молодым офицерам, было бы много чести. Тормозит и сыплет вопросами: «Почему не отдаете честь? Из какого дивизиона? Кем служите?» Ответил я только на последний вопрос и увидел на его лице сплошное разочарование: «Ладно, идите».
P.S. Cлова шапки на многих документах: Утверждаю, командир в/ч № … вылетали из под пальцев при печати быстрее очереди из автомата. Остальные – медленнее.
Sablon, специально для Кавикома
Наверх
Был у меня случай, когда я, будучи в звании сержанта и находясь на лечении в госпитале, был отправлен с несколькими солдатами на выполнение какого-то задания в город, за расположение госпиталя.
Переоделись из госпитальных костюмов в свою форму, вышли на улицу. Идем строем, как положено. Вижу, в сотне метров по нашей стороне улицы идет навстречу офицер. Давать команду солдатам команду "смирно" и отдавать честь не хотелось, поэтому заранее перевел свою команду на другую сторону улицы. Офицер мой маневр понял.
Поравнявшись с нами, он дал мне команду подойти к нему.
Тихо, без истерик и угроз, он провел со мной беседу. "Если мы сами, военные, не научимся себя уважать, то кто же это будет делать из местного населения?" Вот такой был его основной посыл. Отчитал меня по-отечески, без наказания и обещания доложить моему командиру о моем поведении. Даже солдаты мои не поняли о чем мы с ним разговаривали. Стало стыдно. Я его без устава, просто как человека понял.
Необходимо учесть, что служил я в Латвии и год был 92ой. В Прибалтике тогда к уже бывшему "старшему брату" относились более чем недружественно, а к военным уж тем более.
Случай этот запомнил на всю жизнь. И хоть был тогда уже дембелем, подобного далее не допускал.
Пронял меня тогда этот офицер, простым и убедительным внушением.
ПЫСЫ.
Из службы также многое вспоминается. Ярких моментов было много. Как смешных, так и не очень)
Нептун, многие из молодых офицеров после ВУЗов пришли борзыми и считали себя пупами земли. Со мной, во всяком случае, ни один не разговаривал, кроме упомянутых выше. Ко мне частенько обращались офицеры из соседних дивизионов и даже из бригады. Я не был жлобом и кому-то нужна была бутылочка ацетона, кому-то - бензина, замок, гаечные ключи, другой инструмент. Любой расходный материал. Понятно, что своих нормальных я тоже не обижал. Короче, у меня сложились достаточно приятельские отношения со многими технарями, заведующими складов. Насколько это возможно в пределах устава. С разницей лишь в том, что я от них не зависел.
Я служил в учебке.
Когда к нам пришли молодые летехи, они первым делом наладили с нами, дембелями, отношения)
В первый вечер, под стопочку чая ими организованную, нам поведали, что при выпуске, начальник училища им рекомендовал наладить отношения со старослужащими срочниками. Типа, они вам всю подноготную службы расскажут, покажут и чему нужно научат.
С этими ребятами у нас сложились хорошие, можно сказать дружеские отношения.
Зазнайства и борзости в них не было. Видимо хороший был у них начальник училища, опытный.
Нептун, время разное и ребята были после училища. В учебке мы как-то раз болтались в летнем лагере и с нами рядом поселили будущих офицеров-вузовцев. Как потенциальных сержантов нас приставили к каждому такому кадру учить его наматывать портянки, пришивать воротничок и прочей мелочевке. Они особо на этом не зацикливались и каждый вечер перед отбоем дружно кричали: Еще один день прошел, ну и йух с ним! Такие веселые соседи попались.
Зато помню, как сейчас, двух старлеев у меня в кабинете. Прислали их на практику из академии. Первый сразу спросил как меня зовут. Я сказал, он поинтересовался и отчеством.
А затем задал вопрос, прозвучавший как гром средь бела дня, это в армии: Сергей Николаевич, а у вас есть допуск к секретным документам?
Понятно, что есть, я сам их кропаю каждый месяц. Старлей продолжил: А вы не можете мне принести такую-то книжечку?
О чем речь, когда вежливо просят, конечно! Недели две-три у нас было полное согласие.
Второй тоже оказался интеллигентом. Притащил с собой амбарную книгу и записывал туда афоризмы. А еще он показал мне книжечку "Древнеиндийские афоризмы". Я в нее влюбился безоговорочно и на всю жизнь. Пользуясь моментом стал перепечатывать оттуда афоризмы, подключил в помощь друзей, писали рядом со мной в тетрадочку.
Позднее, уже на гражданке, в одной из библиотек я нашел ее. Стоило это сокровище 17 копеек и без зазрения совести изъял ее из общего употребления.
Просканировал, скопировал, оригинал подарил лучшей подруге.
Кое-что из книжечки уже использовалось в Кавикоме.
Sablon, не знаю как у вас, в своё время, обстояло дело с "пиджаками" (выпускники гражданских ВУЗов, попавшие по тем или иным причинам в войска, на офицерские должности) - но у нас они проявили себя ого-го как. Сплошной скрип на зубах от воспоминаний об оных "командирах". Рассказывать о них можно бесконечно. Сама идея подобного, была неправильной в корне. По крайней мере в 90-е. Вместо того чтобы заполнять ими пустоты в должностях, лучше бы сержантам- дембелям больше прав давали, толку было бы несоизмеримо больше.
Пепс, у нас тоже ими затыкали дыры в штате. Но в своем дивизионе их не видел. Правда, помню смешную историю с одним кадром, приписанным к нам. Но это отдельно.
Нисколько не сомневаюсь в достоверности всего вышенаписанного.В моем полку в службе РАВ солдат срочников никогда(при моей службе и насколько знаю сейчас) не было.А все бумаги оформлялись офицерами,в том числе и упомянутые патроны,которые для стрельб дивизионов получали минимум старшины этих дивизионов или зам по вооружению,а на управление полка помощник главного инженера(не опечатка-так назывался зам.командира полка по вооружению) по вооружению.принимал гильзы и списывал патроны нач. склада РАВ- ст.прапорщик.Офицерские линейки, планшеты итд.вообще проходят по службе тыла и к вооружению никакого отношения не имеют,по крайней мере сейчас. А планшеты мы укомплектовывали за свой счет,до сих пор помню не знаю как лучше сказать -дурь комдива или армейский тупизм, но по его негласному указанию все карандаши в планшете должны были быть только марки КОН и НОР(как то так,точное написание не помню), вопрос почему даже не задавался ввиду очевидности ответа. Одним словом много чего вспоминается хорошего и не очень.
Карандаши Кохинор в СССР считались за счастье. Чешская фирма, работает и сейчас. Можно найти в инете и почитать. Интересно!
Кох и Нур и сейчас в магазинах есть. Набор цветных что-то под тысячу видел стоимостью. Но карандаши хорошие, у меня до сих пор их куча с тех времён, от родителей-констркуторов, осталась.
Скажу так. Устав один, а читают его разные люди. Планирую написать как я бегал по тревоге с двумя ПМ в кармане и патронами к ним, о гарнизонной гауптвахте, наряде по бане и как я воровал простыни. Конечно. моментов для описания много, но есть уникальные. иииииих не придумаешь.
Саблон, на "губе" сидел?! Ну и ну! я как- нибудь расскажу, как красили траву в части в зеленый цвет, копали траншею в офицерсокм городке в парадной форме, как с сипорченным противогазом проходили чеезе палатку с хлорпикрином. Да много можно что рассказать об армии. И смешное, и грустное.
На губу я попал из "выводящих" на той же губе. Но я расскажу о другой, гарнизонной. Вряд ли кому встречалась такая. А хлорпикрином нас травили в учебке. Заводили в палатку, мы двигали руками и ногами, приседали, "проверяли" противогаз на утечки. Газ не зря называют учебно-боевым. На выходе, у всех без исключения, сержант-химик срывал противогаз и толкал назад, в палатку. Один вдох и ты в ауте. Никто особо не возмущался, считали это частью проверки. Много позднее я полистал книгу для химиков и понял, что над нами просто издевались таким образом. Вплоть до рвоты.
Выдержки из высказываний одного из прославленных российских адмиралов.
К сожалению, уровень общеобразовательной подготовки большинства командиров кораблей не позволяет им не только без сучка и задоринки прочесть составленное наиболее бойкими подчиненными командирское решение на морской бой, но и правильно поставить неопределенный артикль "б...дь" в фразе "Кто последний за водкой".
Когда я с пролетарской беспощадностью начинаю вдумчиво лечить командиров крейсеров, то они тут же начинают ломать передо мной японскую трагедию: отец - рикша, мать - гейша, сын - Мойша, а мы - невиноватые.
Если про известную актрису больше не говорят, что она - б...дь, значит - она теряет популярность. Если командира корабля подчиненные в разговоре между собой, хотя бы иногда не называют мудаком, значит, его пора снимать с должности.
Что меня серьезно и по настоящему радует, так это то, что на большинство наших командиров кораблей в случае начала глобальной ракетно-ядерной войны можно смело положиться. Никто из них не сойдет с ума, ведь для этого его надо хотя бы иметь, по крайней мере.
Вы меня, конечно, извините, товарищи офицеры, но не могу не поделиться о наболевшем. Тут, ко мне на прием приходила поделиться своей личной трагедией молодая жена одного из наших старпомов. Со стороны, вроде бы, вполне приличный офицер, и службу организовал вполне прилично, а на самом деле, недоносок - не может никак семя до дома донести, не расплескав по дороге.
Любой командир корабля только тогда заслуживает уважения, когда сумеет сделать жизнь своих подчиненных невыносимой.
Ну что Вы, товарищ капитан 3-го ранга, как институтка - смолянка, краснеете и мнетесь перед картой, пытаясь что-то жалобно промычать? Разве старшие товарищи не рассказали вам, что настоящий мужчина стесняется всего два раза в жизни? Первый раз, когда не может второй раз, а второй раз - когда не может первый раз?
Честный ребенок любит не маму с папой, а трубочки с кремом. Честный матрос хочет не служить, а спать. Поэтому, его надо принуждать к службе.
Запомните, товарищи офицеры, чтобы ничего не делать, надо уметь делать все.
Кому еще не понятно, что целомудрие - самое неестественное сексуальное извращение и что офицер-девственник не способен адекватно вникать в нюансы корабельной службы.
А свои пиндюрочные малогабаритные блокнотики, в которых могут поместиться два-три презерватива и три-четыре адреса легкомысленных женщин, оставьте дома, товарищи офицеры, надежно спрятав их от жен во-избежании провокационных вопросов. А на службе вы все должны пользоваться учтенной, пронумерованной, прошнурованной и скрепленной мастичной печатью широкоформатной рабочей тетрадью.
А все леденящую душу факты надо тщательно собирать, грамотно обобщать, вдумчиво анализировать, и по самые гланды, с особым цинизмом, дерзостью и жесткостью проникновения. Гуманизм и человечность в вопросах поддержания боевой готовности - вещи преступные уже по самому определению.
Вы, товарищ капитан 2-го ранга, отличаетесь от ребенка лишь размерами детородных органов и умением жрать водку в неограниченных размерах.
Давно пора запомнить, что каждый недисциплинированный матрос, планируя самовольную отлучку с пьянкой на берегу, заранее узнаёт: кто будет стоять дежурным по кораблю; кто - вахтенным офицером; кто остается старшим; кто – обеспечивающим; кто его - мерзавца будет забирать из комендатуры; кто будет морду бить. И если в этой цепи найдется одно слабое звено - пьянка возможна, а если несколько - она неизбежна.
Утраченные иллюзии - это тоже ценное приобретение.
Пишут нам много. Погубит нас всеобщая грамотность.
Если матрос бездумно радуется жизни, то я настораживаюсь до тех пор, пока улыбка медленно не сползет с его лица.
Начальник штаба флота вчера ругал меня резкими словами с привлечением ненормативной лексики, вызвавшей в моей душе чувство внутреннего протеста и обиды.
И вот, нежно взяв меня у трапа под белы рученьки и бодро цокая копытцами, вы с гордостью должны вести меня по своим заведованиям после устранения моих замечаний.
"Бей бабу молотом - будет баба золотом" - гласит народная мудрость. Тоже можно сказать и про наших десантников. Единственное, что надо помнить, по голове не бить - бесполезно, да и инструмент быстро выходит из строя.
Офицер должен быть постоянно в состоянии эмоциональной вздрюченности, нос по ветру, ширинка расстегнута, готовность к немедленным действиям - повышенная. Тогда - из него будет толк.
Корабельный офицер, способный за ночь удовлетворить женщину более двух раз (а в звании капитан 3-го ранга и выше - более одного раза) - это явление вредное, социально опасное и чуждое нам, как не отвечающее интересам родного государства. Ему, подлецу, корабельной службы не хватает, он на ней не выкладывается.
Когда вы согласно киваете головой во время заслуженной взбучки, так и хочется сказать: "Любви моей не опошляй своим согласьем рабским, сволочь".
Хочу поздравить с предстоящим очередным бракосочетанием нашего помощника начальника РЭБ эскадры, который в свои 34 года хорошо для себя уяснил, что после женитьбы, может быть и не лучше, но наверняка - чаще.
Когда я беседую с некоторыми офицерами оперативного отдела штаба эскадры, так и хочется посоветовать: "Скажи отцу - чтоб впредь предохранялся".
Если понадобится, товарищи офицеры штаба, то при проведении итоговой проверки на кораблях, вы не должны чураться закатать рукава повыше и покопаться в дерьме по-глубже, для более полного освещения обстановки. И знайте - копаться в дерьме не стыдно, стыдно - получать от этого удовольствие.
И вот с милыми улыбками, с цветочками в петлицах - штаб прибывает на атомный ракетный крейсер "Адмирал Нахимов" и начинает тщательно запланированный геноцид.
Я знаю, что вы - демагог редкостный, товарищ капитан 1-го ранга, и даже способны убедить остро нуждающуюся в мужской ласке даму, что лежачий член намного лучше стоячего, но я вас даже слушать не буду. А если вы попытаетесь прервать меня и заговорить, то сразу получите по лбу пудовой гирей.