KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Всё, о чем я хочу рассказать, случилось со  мной. Для кого-то пусть будет простой житейский случай, но для меня – нет.

Шёл мне тогда шестой год. Весело и радостно отпраздновав Новый год, 2 января родители увезли меня в деревню к бабушке и дедушке. Тогда, в Союзе еще не отправляли граждан на каникулы, трудовая смена продолжалась. Я был очень рад своей «ссылке» из города.

Ведь бабушка баловала меня вкусными плюшками и свежим парным молоком от нашей коровы Зорьки, а дед непременно каждый вечер придумывал для меня какую-нибудь новую сказку. А еще каждое утро я находил под пушистой красавицей ёлкой сладкую конфету или мандаринку (и свято верил, что их ночью мне принёс дед Мороз).

Дед смастерил мне деревянную лопатку, и мы вместе с ним чистили снег во дворе, и даже соорудили небольшую горку, с которой я лихо скатывался на своих санках. Снега в тот год навалило очень много, с соседскими мальчишками мы устраивали целую систему ходов в высоких сугробах.

(прошло много лет, а дорога в деревню не изменилась)

У моей бабушки была родная тетя – мне она, значит, приходилась двоюродной прабабушкой. Она была из тех,  про кого говорят «Бабушка – Божий одуванчик». Точную дату своего рождения она не знала (советская власть что-то напутала в паспорте). Но по её рассказам она родилась в самом конце 19 века. Может быть, в 1898 или в 1899. Она жила в старенькой покосившейся от времени избушке, куда их с мужем переселили после раскулачивания. Но внутри её маленького неказистого домишки я всегда попадал в атмосферу такой бесконечной любви (своих детей у неё не было) и таких удивительных старинных вещей, что частенько засиживался с ней до самого позднего вечера. Все её звали «Бабушка Саня», уважали за преклонный возраст и любили за беззлобие и бесконечную доброту.

Бабушка Саня свято чтила все древние традиции, была глубоко верующим человеком, и даже не смотря на свою «ветхость» на все праздники пешком ходила в церковь, которая располагалась на самой окраине деревни на заросшем могучими елями кладбище. Кстати, в этой же церкви, но чуть позже, летом, крестили и меня.

В один из дней мои деревенские каникулы кончились. Так вышло, что отец приехал за мной как раз в Рождественский сочельник. Конечно, я побежал к своей любимой бабушке Сане, чтобы попрощаться. Она приняла меня с присущим ей радушием и рассказала мне, что завтра великий праздник – Рождество Христово, а сегодня – сочельник, и «до первой звезды» есть нельзя. Но так, как я был маленький и еще мало знавший о православной жизни, то приготовленное сочиво (очень сладкая рисовая каша с медом), было наполовину скормлено любимому правнучку еще «до звезды». Кроме каши меня ждал еще один подарок. Был у бабушки Сани большой сундук, обитый коваными скобами (я на нем иногда устраивался, чтобы вздремнуть). Внутри него хранился нехитрый скарб, припасённый на «черный день».  Немного покопавшись в глубоких недрах, баба Саня достала оттуда небольшую жестяную коробочку из-под китайского чая. В этой коробочке оказались ёлочные игрушки! Но не те из стекла, что делают мастера-стеклодувы, а весьма древние из разноцветной фольги и картона! Там были фигурки птичек, рыбок, петушков, зайцев и белочек.

- Вот, это тебе мой рождественский подарок! Храни тебя Господь!

Моей радости не было предела. Эти скромные старинные картонные елочные украшения стали для меня ценнее любого сокровища.

От души расцеловавшись на прощание с бабушкой Саней , поздравив её с наступающим праздником, я побежал собираться домой в город.

(в Клинском подворье есть музей, где такие игрушки выставлены в качестве экспоната)

Уезжали мы последним автобусом. Он уходил из деревни в восемь вечера, а в город, по расписанию должен был придти около десяти. Умаявшись за день, укачанный заснеженной дорогой, я было начал засыпать под мягким покровом рукава отцовского полушубка. Пройдя почти половину пути, наш ЛАЗ вдруг остановился. Сейчас я не могу сказать, что же тогда случилось, но вероятнее всего, вышел из  строя мотор. Водитель, кляня маршрут, и вспоминая мать львовских автоконструкторов, безуспешно пытался вернуть его к жизни. Минуты бежали, складываясь в четверть и получас, а оставаться сидеть в миг остывшем салоне, было не комфортно. Мы вышли из автобуса на дорогу, в надежде, что нас подберет попутка.

(вот такой "старичок" вез нас из деревни)

Предпраздничная ночь выдалась ясной и звездной, но злодей мороз давил вниз столбик термометра. К тому же невесть откуда поднялся колючий ветер, щипавший за щеки и заставляющий слезиться глаза.

Стояние на ветру радости не прибавляло, машин на дороге так и не появилось. Батя, подняв воротник на моей шубейке, потуже обвязал меня вязаным шарфом, укутав мне шею, нос и оставив только глаза. Я чувствовал себя танкистом, глядящим в узенькое окошко.

Пойдем, танкист, будешь весело шагать – через час выйдем к поселку, отогреемся! – сказал мне отец. У него за спиной висел рюкзак, набитый деревенской снедью. Я уцепился за лямку рюкзака, заодно и прячась от ветра за батькиной спиной, и мы зашагали вперед.

Поначалу я бодро шагал за отцом, но спустя некоторое время я почувствовал, что силы в моём маленьком организме становятся все меньше. Батя оборачивался и все время подбадривал меня, а мне все больше хотелось встать и расплакаться. Но танкисту не пристало такое постыдное дело, и я из последних сил сдерживался. Мне становилось все труднее, казалось, что мороз уже проник под мою одежду, и голодным волком вцепится в мое маленькое тельце.

Вдруг за нашими спинами раздался басовитый гул мотора. Я оглянулся первым и увидел большую машину. Это был мощный леспромхозовский «Урал». К моему удивлению, он шел порожняком (обычно эти машины тащили за собой уложенный в штабеля лес) и двигался на весьма большой скорости. Мы замахали руками, прося его остановиться.

Разбрасывая снег из-под больших колес, лесовоз пролетел мимо нас, но через сотню метров затормозил.

Подхватив меня в охапку, отец кинулся к кабине. Распахнув дверь, нас ждал молодой шофер.

- У меня в городе жена рожает! Извините, что не приметил вас сразу! А потом вдруг подумал, вроде ж голосовал кто-то! Эх, и угораздило вас по такому лютому морозу шататься! Ну ничего, мы сейчас мигом!

В пропахшей крепким табаком кабине лесовоза было спасительно тепло. На торпеде улыбались с переводных картинок киношные красотки. А в левом верхнем углу лобового стекла была прикреплена фотография девушки, жены водителя. Её лицо мне показалось пронзительно знакомым, как будто я его где-то видел. И вдруг я вспомнил! Девушка как две капли воды была похожа на молодую бабушку Саню! Я видел ее такой на старинной предреволюционной фотографии, стоявшей у бабы Сани на комоде. 

Чтобы поблагодарить своего спасителя, я открыл коробку со своими «картонными сокровищами» и подарил несколько фигурок молодому папаше: «Это твоему ребеночку! На Рождество!»

Верьте в чудеса! Они непременно случатся!

Sokoloskol специально для Kavicom