KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

Недавно мы обсуждали вроде бы простую тему «Что можно показать приезжему в нашем городе?». Чем мы можем похвастать, чего нет в других городах России? Ничем! Кроме самой глубокой ямы в Европе. Ею нельзя любоваться, она не несет в себе радости, а значит – мертва. От нее веет холодом и назвать ее достопримечательностью может только бездушный и недалекий технарь.

Чтобы показать судьбу дома Кобзева, мне пришлось немного побегать. В редакции «Зори» не оказалось подшивки за 1991 год. Смешно и грустно, пришлось обратиться в краеведческий музей. Предлагаю вам две статьи и фотографии дома до и после. Выводы сделаете сами, они лежат на поверхности. Вы только вдумайтесь насколько сильна была идеология, если еще в 1991 году шли споры стоит или не стоит сохранять дом, построенный купцом-мироедом. Плевать было спорящим на красоту, вот и доплевались.

На мой взгляд, первый материал был заказным и написан очень небрежно.

ПЛАКАЛИ ДЕНЕЖКИ В ДОМЕ КУПЦА

“Октябрьские Зори” 21 сентября 1991 года

Читатели «Октябрьских зорь» еще помнят, какая горячая полемика завелась вокруг дома купца Кобзева между сторонниками и противниками его реставрации. Маятник спора одним концам

бил по «мироеду-купцу», дескать, в чем его заслуга, чтоб еще память о

нем увековечивать, другим концам все же поднимался до понима­ния того, что строили-то дом мастеровые люди русские и составлял он dо все времена красу и гордость города на Осколе и никаких денег не жалко на то чтоб радо­вал он глаз прежним сво­им видом.

Вот эти оппо­ненты в споре даже гоно­рар свой желали пере­числить в фонд восстановления, мол, пусть хоть на одну половицу хватит, а и то дело.

В пользу этих аргу­ментов и склонилась ча­ша весов, несмотря на то, что были резонные доводы в пользу других нужд, например, было предложение построить дом для «афганцев». И все же большинство го­рожан одобрили, верно поняли необходимость со­хранить памятник дере­вянного зодчества, а коллектив цементного за­вода проголосовал за это предложение спонсорским взносом в 100 тысяч рублей. Наша газета с благодарностью цементникам сообщила об этом читателям и обещала ин­формировать о ходе реконструкции.

Пару месяцев назад в кабинете заместителя председателя горисполко­ма А. А. Калачева состо­ялось совещание, куда были приглашены все причастные люди, чтобы послушать отчет дирек­тора краеведческого му­зея Л. П. Жмуримой о ходе работ на доме куп­ца Кобзева. Отчет этот не просто удивил, огор­чил, поверг в смятение, если не сказать больше. С баланса ЖЭУ на баланс краеведческого музея дом Кобзева так и не был передан, хотя есть на то решение исполкома. Да и вообще ни один пункт этого решения не доведен до конца, не выполнен.

Зато в одном пункте произошло то ли перевыполнение, то ли перестраховка. Акт обследования дома по существу составлен еще в 1986 го­ду, но директор музея Л. П. Жмурина, не зная о нем, заключает договор на производство этих ра­бот с киевским коопера­тивом «Заря». И уж сов­сем странным оказалось то, что два наших местных художника- «подснежни­ка», как сообщил А. А. Калачев, получали всю зиму зарплату за эту же самую работу — иссле­дование состояния дома. Как можно было об этом не знать Жмуримой — непостижимо. В итоге получилось: киевским ко­операторам перечислено 93 тысячи рублей, но ни результатов их пруда, ни документов (к моменту совещания у Калачева) мы не имели.

Был очень серьезно поставлен вопрос: вызвать киевлян сюда и потре­бовать окончания дела н документы, но поезд, как говорится, ушел, и Жму­рина из Киева вернулась с договором уже с другим кооперативом «Артсинтез». Писать об этом очень неприятно, горько, как будто собственными руками наносить оплеуху по спонсорству, меценатству. И, наверное, мы не отважились бы писать, если бы после того грозного совещания что-либо изменилось на объекте. В последний раз мы были там 3 сентября. Над всем властвует бурьян запустения, в раз­валинах гуляет ветер, да два дюжих мужика хо­тели воспользоваться местом этим, либо как об­щественным туалетом, либо что-либо стащить. Хотя все, что плохо ле­жало, отсюда уже унес­ли.

Дожди и ветер про­должают начатое жули­коватыми кооператорами разрушительное дело. Мансарда с кружевной резьбой по дереву сня­та со второго этажа и брошена на землю и гни­ет там уже около 2 лет. Сколько ей еще гнить, неизвестно, да и видно ли из Киева, что здесь происходит и больно ли Киеву по поводу нашего достояния, втоптанного в грязь и бурьян?

Почему бы не погреть руки, если деньги ва­ляются на дороге? Что и сделали кооператоры из «Зари», теперь у нас не скрывают, что им под силу ложки выковыри­вать из дерева, а такая работа не по плечу. А раньше о чем думали? В пользу новых подрядчиков из «Артсинтеза» теперь Л. IL Жмурима при­водит аргумент, что они - близки к науке, созданы при каком-то НИИ. Дернуть бы нам себя, оста­новиться и вспомнить что вся наука мастерового, рубившего дом, была в его золотых руках, сноровистости топора да башковитой голове. Да позвать бы нам таких мастеров, что помнят старину н еще топор в руках держат. Мы уве­рены, они бы попросили, заменить только те брев­на, что начали разру­шаться от влаги,

а основные все же еще зве­нят от прикосновения и послужат еще века.

Есть ли у нас свои художественные силы, способные отреставриро

вать памятник? Есть. И они были согласны про­извести эти работы с

самого начала, но не те­перь, после разорительного нашествия рвачей-

кооператоров. Мы же стремимся из-за моря-океана привезти кота в

мешке. Новый «кот», то бишь «Артсинтез», затре­бовал иную сумму

800 тысяч рублей. Оно, ко­нечно, можно найти и такую сумму, вот толь­ко не зазря бы ее вы­кладывать.

У Владислава Василь­евича Шамрина, так ра­но ушедшего от нас ху­дожника, есть цикл: «До­ма как люди». Удиви­тельные рисунки, порой даже наброски заставили улыбаться и грустить, гордиться и тревожиться. Так то—рисунки. А тут живое чудо гибнет на наших глазах, а мы про­ходим мимо. Созерцаем, как рушится и другое дорогое нам всем здание школы № 5. Тревожные сигналы в газету от возмущенных горожан были, но странное дело... никакой на них реакции. Где-то с весны появи­лось новое утверждение: под школой слабый грунт и мы ждем компетентную комиссию, которая определит, есть ли смысл восстанавливать здание.

Эко, подумалось, наши предки опростоволоси­лись, поставили на гиб­лом месте школу. Ока­зывается, предки не причем, они-то ставили на суглинке. А вот мы – преступники. Где-то с мая, а может, и раньше (официальные свидетели есть с мая) в подвале бывшего спортзала течет вода. Беспрерывно, день н ночь. Мы воспитыва­лись на задачках типа: из одной трубы вылива­ется, в другую вливает­ся. Так куда же должна пробивать себе дорогу вода, которая вылива­ется из одной трубы? Так за эти месяцы она и камень сделает жид­ким, а не только сугли­нок. И нет такой службы, что перекрыла бы это безобразие, никто не ответит за бесхозяйствен­ность, граничащую с пре­ступлением. Наоборот КАСО, фирма А. П. Руса­нова, за то, что разорила школу и увезла в не­известном направлении доски и другие ценные строительные материалы, сорвала по одним источникам 36 тысяч, по дру­гим — 68 тысяч рублей.

Дома, как люди, ну­ждаются в защите от варварства. Так давайте же вступимся за них, если хотим называться людьми.

Э КРАВЦОВА,

В. ЛУГАНСКАЯ Э. ГРИГОРЬЕВ Л. ИВАНЕНКО |

члены комиссии по реставрации дома купца Кобзева.

На снимках: так выг­лядел дом купца до реставрации, а так он вы­глядит сегодня

. Фото из архивов музея и В. Смотрова

«ОКТЯБРЬСКИЕ ЗОРИ» 12 ноября 1991 года

ДОМ, ПОРАЖЕННЫЙ РАВНОДУШИЕМ

Возвратившись из отпуска 27 сентября, была удивлена содержанием статьи в газете «Октябрьские зори» от 21.09.91 года. «Плакали денежки в доме купца». Извините, позволю себе немного предыстории. После избрания коллективом краеведческого музея на должность директора, приступив к работе 20 декабря 1988 года, я думала заниматься соответствующими административными делами, вести большую научно- поисковую работу. Планировала организовывать экспедиции и командировки, работать в архивах местного и республиканского значений.

Но уже 2 января 1989 года стало известно, что, кроме вышеперечисленного, за год необходимо: построить дом В. Ерошенко в Обуховке, найти мебель, ранее принадлежавшую его семье, закупить ее, отремонтировать, заказать буклеты, вымпелы, календари. Но это еще не все. Следовало (опять же мне) подготовить выставку, заказать фильм, подготовить праздничный вечер. Справились мы с этой задачей, как писала ваша газета, весьма неплохо.

Вскоре встал вопрос о реставрации домов Лихушина и Кобзева - памятников истории и архитектуры. По запросу исполкома в Министерство культуры РСФСР 28 декабря 1989 года дали разрешение на реставрацию домов Кобзева и Лихушина.

В августе 1989 года А. Калачев (заведующий отделом культуры) вручил мне адреса кооперативов Украины и Прибалтики. Первыми на запрос откликнулись киевляне. В октябре 1989 года представителями кооператива «Заря» был заключен договор на реставрацию дома Кобзева, а с кооперативом «Дивосвит» — по дому Лихушина (почта) с предварительной стоимостью по 100 тысяч рублей каждый. Окончательная сумма по дому Кобзева составила 189 тысяч рублей. Эти документы я передала в централизованную бухгалтерию отдела культуры, в областное управление культуры для контроля.

В процессе работы кооперативу «Заря» перечислено за исполнение декора (элементов украшения здания) 49699 рублей, за разборку кровли и очистку помещения - 6088 рублей. Сами приобрели материалы для дома на сумму 6,5 тысяч рублей. Притом эти затраты оплатил цемзавод. Централизованная бухгалтерия отдела культуры оплатила составление сметы, калькуляцию, строительство склада - 21342 рублей.

Всего на дом Кобзева было использовано 82604 рублей. На все имеются соответствующие документы. Все материалы хранятся в гараже кинотеатра «Октябрь», бревна - в складском помещении, во дворе дома Кобзева и завода тяжелого машиностроения, детали декора - в подвале музея. Денег из бюджета города ни на один объект в1989 году выделено не было, как и на 1990 год. Цемзавод стал спонсором, выделив на реставрацию объекта 100 тысяч рублей. Отдел культуры в 1991году выделил всего лишь 32 тысячи рублей. Эти деньги не истрачены.

Я неоднократно поднимала перед отделом культуры вопрос о необходимости выделения еще одной штатной единицы технического надзора.

Согласитесь: реставрация домов Кобзева и Лихушина, строительство мемориального комплекса в Обуховке - это огромный объем работы, и мне, не специалисту, этого «не потянуть». Тем более обидно читать «обличительные» статьи о газете вместо реальной помощи.

После долгих уговоров отдел культуры лишь в феврале 1991 года разрешил мне взять в помощь... завхоза с окладом 170 рублей. Ну, какой инженер-строитель пойдет работать на эти деньги? Вот и взяла завхоза, который частично снял с меня хозяйственные вопросы.

А что же кооператив «Заря»? Около четырех месяцев нас его работа удовлетворяла, затем кооператоры «замудрили»: стали реже приезжать, варварским способом сняли деревянные башни с дома Кобзева (с помощью троса), не накрыли рубероидом деревянные детали дома. Пришлось прибегнуть к помощи военнослужащих, администрации ГРТ. да и самим объявлять постоянные «субботники» для наведения порядка на территории дома Кобзева.

В марте 1991 года я предложила заведующему отделом культуры И. Головко отказаться от услуг «Зари», что вскоре и было сделано. Эту позицию поддержала руководитель группы по технадзору областного управления культуры Н. Анохина (проверяла документацию в феврале).

Параллельно с домом Кобзева велись исследовательские работы на доме

Лихушина. Нам нравилась работа, кстати, тоже киевлян. Поэтому после согласования с отделом культуры решили прибегнуть к услугам кооператива «Арт-Синтез» и по дому Кобзева. Главный художник В. Карась и архитектор В. Галушко неоднократно встречались и обсуждали вопросы с А. Калачевым и И. Головко.

Вместе с киевлянами 15 августа мы встречались и у начальника областного управления культуры А. Кулабухова по вопросу финансирования объекта на IV квартал этого года и на 1992 год. (На следующий год планируется на дом Кобзева выделить из областного бюджета более полумиллиона рублей). На запрос исполкома горсовета от 1 августа в Министерство культуры РСФСР получен ответ, что после предоставления проекта реставрации дома Кобзева будут выделены на него определенные средства.

21 августа я была в Москве для решения этих вопросов. Тем более обид-

но, что материал в Октябрьских зорях» выходит 21 сентября и комиссия ни сном ни духом не знает об этих документах. «Арт-Синтез» готов выполнить все работы по дому Кобзева под ключ к 400-летию Старого Оскола. Причем план-график уже имеется. Но, на мой взгляд, его от нашего города должен утвердить не директор музея, а исполком горсовета, так как производство работ связано с большими материальными затратами.

После решения исполкома «Арт-Синтез» готов сразу приступить к работе. Еще с июля в отделе культуры горисполкома имеется заключение по результатам техобслуживания дома Кобзева, в областном управлении культуры имеется копия этого документа (его одобрил заместитель начальника управления В. Постников).

Как видно из вышесказанного, работники музея не сидели сложа руки. Искали пути решения трудного вопроса по реставрации дома. И хорошо бы всем комиссиям не заниматься обличением, а впрягаться со мной в эту работу. Больше было бы пользы.

Где же были члены комиссии, когда еще по акту обследования 1985 года износ дома Кобзева составлял 50 процентов? Почему вы, товарищи Э. Кравцова, В. Луганская, Э. Григорьев, Л. Иваненко, не поддержали в 1987 году старооскольского художника

т. Стрижалковского, который готов был отреставрировать деревянные украшения здания, начав работы, несмотря на похолодание,

Но... профинансировать эту работу было некому. Сейчас же износ бревен сруба и элементов конструкций крыши - 70 процентов, балок и наката цокольного я чердачного перекрытий - 80 процентов. Но главное, что все эти детали поражены дереворазрушающими насекомыми и грибком бурой гнили, и после демонтажа эти детали необходимо вывезти за пределы территории объекта и сжечь! Таковы результаты

обследования дома от июля 1991 года.

Вот что произошло с памятником архитектуры и деревянного зодчества при на-

шем с вами попустительстве. И красивое фото в газете - пораженный болезнью и нашим равнодушием дом. И ни архитектура, ни общество охраны памятников,

ни комиссия реставрации дома Кобзева пока совершенно ничего не сделали

для того, чтобы вернуть к жизни памятник деревянного зодчества.

И огромное спасибо цемзаводу за то, что удалось приобрести часть материалов, выполнить на 50 процентов элементы декоративного украшения. Всегда помогают цементники техникой и людьми. Они мало говорят, но много делают.

Л. ЖМУРИНА,

директор краеведческого музея.